Поток данных, создаваемых человечеством, стремительно нарастает: более 50% всего объема мировых данных было создано за последние два года — об этот, в частности, говорилось на конференции компании Intel, которая прошла в апреле в Москве.
Уже к следующему году каждый человек на Земле будет генерировать 1,7 Мб данных в секунду благодаря растущему потреблению цифровых услуг, а также работе примерно 200 млрд цифровых устройств в различных технологических сферах. Доступный рынок полупроводниковых технологий, предназначенных для обработки данных, Intel оценивает в 320 млрд долларов.
Сама Intel представила на конференции новое портфолио решений для передачи, хранения и обработки данных. А более двух десятков компаний — партнеров Intel в России представили решения, созданные на базе новой платформы и позволяющие повысить эффективность датацентричной IT-инфраструктуры.
В частности, было рассказано о первом в мире гиперконвергентном суперкомпьютере со 100-процентным охлаждением на «горячей воде», созданном в Объединенном институте ядерных исследований (ОИЯИ) совместно специалистами Intel и компанией — национальным чемпионом РСК, о работе которой «Стимул» рассказывал. Комплексный подход к построению гиперконвергентной IT-инфраструктуры позволил ОИЯИ эффективно справляться с критическими нагрузками и научными расчетами, необходимыми для вычислений и обработки данных в мегапроекте НИКА (NICA).
Мы встретились с присутствовавшим на конференции Дасом Камхаутом, который возглавляет в Intel группу облачных платформ SW Solution Architecture team, чтобы обсудить, как видит развитие самых перспективных компьютерных технологий ведущая IT-компания мира.
— Как мы знаем, в Intel вы в основном занимаетесь облачными решениями и продуктами. А какие именно решения в этой области ваша корпорация предлагает рынку?
— Все наши продукты относятся в основном к аппаратным облачным решениям. В первую очередь мы предоставляем рынку, в том числе российскому, новую линейку процессоров серии Xeon (Xeon — портфолио серверных процессоров Intel, название линейки остается неизменным для нескольких поколений процессоров. — «Стимул»).
Мы уверены, что наши решения позволят ускорить разработку противоопухолевых препаратов: речь идет о технологиях, ускоряющих расшифровку генома и позволяющих соединять различные подобные системы, разбросанные по всему миру
Сегодня мы также запускаем новую постоянную память, которая называется Optane™ DC. Это совершенно новая технология, которая, по нашему мнению, в корне изменит весь рынок памяти. Первым нашим клиентом, который запускает эту технологию у себя, стала компания Google.
В сфере облачных вычислений мы также предлагаем так называемую кремниевая фотонику, которая обеспечит хорошую связанность между центрами обработки данных. Для них у нас есть новые сетевые адаптеры, которые работают на скоростях от 100 гигабит в секунду.
Кроме того, мы инвестируем в программные решения на открытом коде Linux Container OpenStack.
— Что эти решения дают потребителям?
— Если говорить о конечных пользователях, то в первую очередь они получают новую улучшенную производительность и отличную окупаемость. Вы знаете, что облачные решения сегодня становятся все более популярными, все больше коммуникаций происходит между человеком и устройством, и чаще всего коммуникационный маршрут замыкается где-то в облаке. Однако нужна более эффективная работа таких решений и масштабируемые технологии. Для конечных пользователей в России, например, развитие в этом направлении будет означать более эффективную работу таких сервисов, как «Яндекс. Такси». В Америке это будет напрямую касаться пользователей сервисов Uber или Lyft. Во всем мире пользователям принесет пользу быстрая работа Google. То есть в первую очередь мы говорим о производительности, масштабируемости и общей стоимости владения или сроках окупаемости оборудования и сопровождающего его программного обеспечения.
Мы также уверены, что наши решения позволят ускорить разработку противоопухолевых препаратов: речь идет о технологиях, ускоряющих расшифровку генома и позволяющих соединять различные подобные системы, разбросанные по всему миру.
— У Intel очень сильные позиции в «железе». А каков интерес вашей компании, когда вы инвестируете в софтверные компании, такие как Cloudera?
— Intel в первую очередь интересует рабочая нагрузка. В компании есть подразделение Intel Capital, наш специальный венчурный фонд. Буквально каждый месяц этот фонд объявляет о новом приобретении или о вхождении в капитал той или иной компании. Cloudera действительно представляет для нас интерес с точки зрения аналитики больших данных в облаке, потому что любая крупная компания в мире сегодня должна обрабатывать большие объемы данных и вопросы работы с big data касаются сегодня практически всех. Сегодня основная технология в этой сфере — платформа Hadoop, которая продолжает играть ключевую роль в аналитике больших данных. (Hadoop наиболее популярна в качестве средства классификации интернет-контента, но ее также можно использовать для широкого круга задач, требующих высокой масштабируемости. — «Стимул»)
Когда технология Hadoop только появилась, проблема состояла в нехватке специалистов по работе с данными и аналитиков. Поэтому одновременно многие компании развивали технологии глубокого обучения на основе нейронных сетей. Нейронная сеть — это самостоятельная отрасль и крайне сложная технология, но многие университеты и другие исследовательские центры ее стремительно развивают. Сегодня она упрощается, становится более быстрой, легче справляется с задачами, например, распознавания образов, изображений, быстрее справляется с переводами или генерирует рекомендации. Все это позволяет нам подойти к работе с большими данными еще с одной стороны: софтверные технологии позволяют ускорить обработку и получение инсайтов из больших данных.
— Но анализ больших данных — это все же не бизнес Intel, верно?
— Нет, мы предлагаем некое базовое решение и дальше отдаем его в отрасль, которая его развивает и масштабирует. В течение всей истории Intel наша основная роль состояла в том, чтобы выстраивать экосистему, создавать партнерства, чтобы сводить разных представителей отрасли друг с другом для целей общего развития.
Программное обеспечение не работает без «железа». Но и чтобы оптимизировать облачные вычисления, которые «крутятся» на «железе», необходимо инвестировать в программные средства. Мы начинаем с азов, с самого фундамента — с операционной системы. Intel — крупнейшая компания, которая вносит вклад в развитие «линуксовых» систем. Linux — это фундамент, на котором строится облако и облачные технологии как таковые.
Мы инвестируем в отдельные технологии и компании, которые в состоянии революционизировать отрасль. Мы хотели бы, чтобы наши клиенты получали оптимальные решения, как с точки зрения аппаратных, так и с точки зрения программных средств
В Intel около 107 тысяч сотрудников и десять тысяч из них — программисты. Эта огромная команда занимается оптимизацией программного обеспечения, на котором работает весь мир.
Мы также инвестируем в отдельные технологии и компании, которые в состоянии революционизировать отрасль. Упомянутая Cloudera — одна из таких компаний. Мы хотели бы, чтобы наши клиенты получали оптимальные решения как с точки зрения аппаратных, так и с точки зрения программных средств.
— Многие ожидали резкого роста рынка облачных услуг благодаря ожидавшемуся взрывному росту интернета вещей. Но этого не произошло. Чем вы это объясняете?
— Я думаю, что такой рост обеспечат сети пятого поколения (5G). Мир сейчас находится лишь в начале их становления, но именно они обеспечат необходимое увеличение скорости передачи данных для поддержки интернета вещей. Тем не менее мы уже сейчас видим, что трафик у отдельных поставщиков облачных услуг изменил свою структуру: большая часть приходится на общение машины с машиной, а не на общение человека с машиной или человека с человеком.
Мы считаем, что масштаб этого явления в ближайшем будущем должен значительно увеличиться благодаря тенденциям, которые уже сегодня заметны на рынке. В частности, в связи с возникновением интеллектуальных вычислений на периферии сети сейчас увеличиваются. Объемы систем обработки данных и поставщики облачных услуг теперь тоже в большей степени ориентируются на периферию (вычислительные мощности сети теперь сосредоточены не только в ядре сети, но и в периферийных устройствах — автомобилях, парковочных автоматах, зубных щетках, холодильниках, смартфонах и т. д. — «Стимул»).
— Есть ли какие-то особенности работы Intel на российском рынке?
— Российский рынок очень важен для нас. Именно поэтому руководство Intel часто бывает в России: мы приезжаем к нашим ключевым заказчикам.
Конечно, крупнейшие поставщики облачных решений находятся сегодня в США и в Китае. Китай тоже не с первого дня занял свое место, но за последние годы там выросли такие компании, как Alibaba и Tencent. Однако такие компании могут возникнуть в любой стране. Сегодня мы видим значительный рост таких игроков в Индии, раньше там такого не наблюдалось.
Поскольку у России есть соответствующий запрос на подобного рода решения, появится и предложение, которое, по нашим прогнозам, будет расти: пользователям, городам и компаниям требуются соответствующие услуги.
— А что вы скажете про обратный тренд — децентрализацию облачных технологий? Блокчейн, например?
— Это вполне естественный процесс. Поскольку сегодня и пользователи, и устройства нуждаются в минимальных задержках, а рабочие нагрузки становятся все более сложными, мы просто вынуждены приближать вычисления и сами данные к устройствам и пользователям. К счастью, сама идеология облака позволяет «дотянуть» его до самой периферии и реализовать некоторые технологии непосредственно на устройстве пользователя, например в автомобилях. Ключевая базовая облачная технология сегодня реализуется везде, на любом уровне и на любом удалении от ядра.
Мы уже сейчас видим, что трафик у отдельных поставщиков облачных услуг изменил свою структуру: большая часть приходится на общение машины с машиной, а не на общение человека с машиной или человека с человеком
Один из известных инженеров Amazon говорил: для того чтобы обеспечить хорошую, быструю связанность, им нужно десять тысяч точек присутствия во всем мире.
Что касается блокчейна, то это децентрализованная технология, которая сейчас стремительно развивается. И поскольку нас интересуют новые прорывные решения в области стандартных сценариев работы, мы сотрудничаем с рядом компаний, которые используют блокчейн для создания децентрализованной сети.
У нас есть технология SGX, которая обеспечивает безопасность транзакций в блокчейне. И блокчейн сегодня используют в качестве инфраструктуры процессора Xeon.
— Многие компании, например Huawei и Samsung, тоже развивают облачные технологии, но опираются на собственные стандарты. Нет ли угрозы возникновения локальных облаков, в конечном счете не стыкуемых друг с другом?
— Короткий ответ на ваш вопрос: нет. Я считаю, что Intel по-прежнему заинтересована в существовании единых общих стандартов. Всегда будут отдельные технологии с самостоятельным стандартом или не стандартизованные в принципе. Но обычно рано или поздно возникает некий общий знаменатель, который обеспечит операционную совместимость решений от разных поставщиков.
Так, Google предложил Kubernetes. Технология работает в любом облаке — Google, Amazon, Huawei, — а также поддерживается теперь не только в облаке, но и в локальных решениях, например на отдельных предприятиях. Мы тоже выступаем за развитие общих стандартов как в программном обеспечении, так и в аппаратных средствах.
— Санкции в отношении России как-то влияют на ваш бизнес в нашей стране?
— Мы американская компания и выполняем американское законодательство, но, если мы можем быть полезными нашим партнерам, не нарушая законов, мы, безусловно, это делаем.
Мы продолжаем свои инвестиции в Россию, мы глобальная компания. И наши показатели растут, когда растет мировая экономика, когда растет весь мир.
У нас в Нижнем Новгороде есть центр R&D, который в том числе занимается пакетом программ, применяемых для распознавания изображений. В Москве у нас есть подразделение, которое занимается оптимизацией процессорных технологий и микроархитектуры. Так что, несмотря на санкции, мы не сворачиваем наше сотрудничество.
— Кстати, а почему именно распознавание изображений у вас здесь в приоритете?
— Города во всем мире сегодня полны камер видеонаблюдения. Они есть и в России, и в Китае. В частности, они используются для распознавания автомобильных номеров или для распознавания лиц и других объектов, что необходимо для обнаружения преступников.
— Большой Брат следит за тобой…
— Не только. Эти системы могут использоваться, например, и для подбора одежды в магазине. Или при изучении головного мозга. Или при распознавании того, как выглядит черная дыра, — фото, которое не так давно показали в NASA. Во всех этих случаях работают те же самые алгоритмы, основанные на технологиях распознавания изображений, чтобы из разных исходных данных составить общую картинку.
У меня есть такое свойство: я могу замечать те технологии, которые в корне изменят мир, скажем, лет через пять. И я понимаю, какие шаги должна сделать отрасль для того, чтобы это произошло
Существуют также новые системы дополненной реальности. Я не житель Москвы, но как турист я могу с помощью своего устройства проложить себе маршрут по городу и не заблудиться, могу узнать, где находятся основные достопримечательности, — система может мне дать рекомендации их осмотреть, даже если я не понимаю русский. Вчера, например, мне было бы сложно ориентироваться в городе, если бы не эти технологии.
— В вашем резюме, с которым мы ознакомились, сказано, что вы известны как pragmatic disruptor, «прагматический разрушитель». Как вы это прокомментируете?
— У меня есть такое свойство: я могу замечать те технологии, которые в корне изменят мир, скажем, лет через пять. И я понимаю, какие шаги должна сделать отрасль для того, чтобы это произошло. То есть я не мечтатель какой-то, я не оторван от реальности. Я не выдумал эту технологию, но я могу представить себе, какой путь мы должны пройти, чтобы эта технология действительно изменила жизнь людей к лучшему.
— А что сейчас? Нет ли у вас ощущения, что инновационная цифровая волна, которой все так увлечены, немножко сходит на нет? По крайней мере, наступает какая-то пауза в инновационной волне или ее трансформация?
— Я бы сказал, что процесс, напротив, ускорился и за последние два-три года мы видели намного больше совершенно неожиданных революционных идей, чем в прошлом.
Существуют два сценария развития событий. С одной стороны — как в «Стартреке», с другой — как в «Терминаторе». Я верю в вариант «Стартрека»: искусственный интеллект позволит человеку делать удивительные вещи
Уже изменилось представление о том, на что способен искусственный интеллект и какие требования к нему должны предъявляться. Из-за того, что изменилось отношение к искусственному интеллекту, сегодня мы должны пересмотреть свои подходы к технологии. Искусственный интеллект для многих отраслей — что-то новое, и он сейчас с такой огромной скоростью захватывает новые отрасли, как ни одна другая технология не могла себе позволить до сих пор. Мы сейчас говорим не о Большом Брате, а о положительных сторонах искусственного интеллекта, о том, как он меняет жизнь к лучшему.
Я думаю, что уже через пять лет во всех больших городах и в развитых странах мы увидим одно существенное изменение, которое будет касаться взаимодействия людей с окружающей их инфраструктурой. Например, с автомобилями и с тем, как они передвигаются по городу. Я бы не возражал, если бы утром по дороге на работу я бы мог еще поспать в своей машине…
— Вы считаете, что беспилотное вождение — это история ближайших пяти лет?
— В крупных городах — вполне вероятно. Израильская компания Mobileye является частью Intel. Они добились огромного успеха в развитии технологий автономного вождения.
— Каких-то еще прорывов в ближайшие пять лет вы ожидаете?
— Это мой любимый прогноз, пока остановимся на нем.
— Многие пугают человечество тем, что искусственный интеллект вообще сделает человека ненужным…
— Нет, я думаю, что машины будут нам помогать. «Стартрек» знаете?
— Конечно!
— Существуют два сценария развития событий. С одной стороны — как в «Стартреке», с другой — как в «Терминаторе». Я верю в вариант «Стартрека»: искусственный интеллект позволит человеку делать удивительные вещи. У нас останется больше времени на творческую работу, на размышления, на то, чтобы думать, а не заниматься механической работой, так как машины возьмут на себя рутину. На следующем витке промышленной революции будущее за машинами.
— Они заберут у нас работу…
— Непростой вопрос. В «Стартреке» этот вариант предусмотрен. Там есть гарантированный доход для людей, которые смогут посвятить себя чистому творчеству. Так что выход всегда найдется.
Темы: Интервью