Интервью 1 ноября 2017

Великие фирмы, о которых никто не знает

Автор концепции «скрытых чемпионов» известный немецкий экономист Герман Симон рассказал «Стимулу», кто на самом деле способствует быстрому росту экспорта и инновационному развитию
Великие фирмы, о которых никто не знает
Профессор Симон успешно руководит компанией Simon-Kucher & Partners, мировым лидером в сфере ценового и инвестиционного консалтинга
Фотография: Мария Крючкова

В 90-х годах прошлого века немецкий экономист Герман Симон разработал концепцию компаний — «скрытых чемпионов» (КСЧ), описывающую уникальный и малоизвестный слой бизнеса. В процессе многолетних наблюдений он и его коллеги выявили мощную когорту региональных семейных предприятий Германии и ряда соседних немецкоязычных стран Европы (схожие компании были затем обнаружены и во многих других странах мира), имеющих долгую и успешную историю ведения бизнеса на мировой арене: так, в Германии на их долю приходится порядка 25% общего объема экспортной выручки.

В основной своей массе КСЧ относятся к числу достаточно долго функционирующих компаний среднего бизнеса, которые уже на начальном этапе своего развития концентрируются на узкоспециализированных рыночных сегментах и быстро выходят на глобальные рынки сбыта своей продукции.

magnifier.png Основными виновниками быстрого роста немецкого экспорта оказались компании среднего размера, которые в своей стратегии жестко нацелены на то, чтобы стать глобальными лидерами

Концепция «скрытых чемпионов», предложенная Германом Симоном довольно быстро получила широкое признание в исследовательском сообществе, а в последние годы она также стала пользоваться повышенным вниманием чиновников — разработчиков стратегий национального экономического развития. Причем особенно хорошо она прижилась в странах Азиатско-Тихоокеанского региона (в частности, в Южной Корее, на Тайване, в Малайзии, и Сингапуре), в которых был запущен целый ряд амбициозных госпрограмм, направленных на искусственное «выращивание» и дальнейшее стимулирование роста инновационно-ориентированных национальных компаний среднего бизнеса, способных в дальнейшим стать глобальными «скрытыми чемпионами».

Последние тридцать с лишним лет Герман Симон успешно руководит деятельностью международной компании Simon-Kucher & Partners, которая стала признанным мировым лидером в сфере ценового и инвестиционного консалтинга.

 

— Доктор Симон, не могли бы вы вкратце рассказать об истории возникновения концепции «скрытых чемпионов»?

— В моей «первой» жизни я в течении шестнадцати лет был университетским профессором в Германии. В 1986 году ФРГ впервые с момента окончания Второй мировой войны вышла на первое место в мире по общему объему экспорта. И один из моих коллег тогда задал мне вопрос, в чем заключаются главные причины этого экспортного прорыва нашей страны. Я не сразу смог на него правильно ответить, поскольку сначала в голову приходят мысли о крупных немецких корпорациях: Mercedes, BMW, Siemens, — о которых знают все. Однако в результате более внимательного изучения этого феномена я обнаружил, что на самом деле основными виновниками быстрого роста немецкого экспорта являются не они, а компании среднего размера, которые в своей стратегии жестко нацелены на то, чтобы стать глобальными лидерами. После этого я потихоньку начал собирать более подробную информацию о таких фирмах, открывать для себя их названия и специфику работы, и в 1990 году мне наконец пришла в голову мысль назвать эту группу «скрытыми чемпионами».

— Ваша первая книга о «скрытых чемпионах» вышла в 1996 году. Прошел уже двадцать один год, изменились ли за это время критерии отнесения компаний к разряду КСЧ?

— Критерии не претерпели значительных изменений. Главный из них — компания должна входить в тройку мировых лидеров в своем рыночном сегменте или быть первой на своем континенте. Но второй критерий — максимальный размер таких компаний (годовой объем их продаж) — все же пришлось постепенно корректировать. В моей первой книге был обозначен потолок в один миллиард долларов. Спустя десять лет общая картина заметно изменилась: многие из исследуемых компаний преуспели на рынке, и во второй версии мне пришлось поднять планку до трех миллиардов, причем на этот раз я в качестве основной денежной единицы уже использовал евро. А в последней, третьей, книге, которая была опубликована на немецком языке четыре года назад, максимальный размер по обороту был поднят еще раз — до пяти миллиардов евро.

Герман Симон
Фотография: Мария Крючкова

И эти корректировки объективно отражают изменившуюся общую картину, поскольку сегодня размеры КСЧ в среднем выросли от пяти до десяти раз по сравнению с тем, что было двадцать лет назад.

Что касается третьего основного критерия, то есть того, чтобы эти компании были плохо известны широкой публике, он сохранился в неприкосновенности, как и первый. Несмотря на то что бизнес очень многих из таких компаний стал более крупным, они до сих пор предпочитают особо не светиться, оставаясь в тени.

— Можете ли вы выделить типичные фазы развития КСЧ? Как они появляются?

— Я рассматриваю прежде всего такие компании, которым уже удалось стать глобальными или континентальными чемпионами в своей рыночной нише.

Иными словами, имеет место изначальное «смещение отбора»: компании, которые не смогли превратиться в мировых лидеров, то есть «выпали из телеги по дороге», просто не входят в наш список кандидатов. Но, на мой взгляд, было бы очень важно выявить некие общие закономерности, благодаря которым компании постепенно превращаются из локальных рыночных игроков в мировых лидеров. На примере Германии можно видеть, что начало такого превращения возникает очень рано, можно даже сказать, что у немецких компаний ориентация на глобальные рынки изначально заложена на генетическом уровне. Причина этого в значительной степени кроется в самой истории Германии: вплоть до конца девятнадцатого века у нас практически не было единого государства, нынешняя Германия на протяжении веков представляла собой территорию, на которой существовало множество отдельных независимых образований. Еще в 1880 году насчитывалось двадцать три монархических государства и три республики! Поэтому какой-нибудь немецкий предприниматель того времени, основной бизнес которого находился, скажем, в Мюнхене и который хотел бы расширить его, создав новое производство или сбытовую контору во Франкфурте или Берлине, автоматически становился экспортером! Естественное стремление выйти за пределы своего небольшого региона-государства играло огромную роль в стратегии большинства немецких компаний, и именно эта особенность немецкого предпринимательского характера лежит в основе экспортного бума современной экономики Германии.

— Последние несколько десятилетий во всем мире наблюдается устойчивый рост интереса к компаниям-«газелям», быстрорастущим фирмам, которые зачастую рассматриваются в качестве основных катализаторов общего экономического подъема. В чем, по вашему мнению, схожи и чем принципиально отличны друг от друга «скрытые чемпионы» и «газели»?

— Между ними довольно много общего. Прежде всего, можно констатировать, что большинство КСЧ одновременно являются и «газелями» (среднегодовой рост КСЧ, согласно оценкам ряда исследователей, составляет около 10%. — «Стимул»). Но фундаментальная разница в том, что все КСЧ — глобальные компании, стремящиеся быть максимально широко представленными на международном уровне. А значительное число «газелей» — это компании, добившиеся серьезного роста исключительно внутри своих стран (особенно много таких примеров в Китае и США). Таким образом, критерий глобализации выявляет достаточно четкую границу между этими двумя концепциями. Тем же американским «газелям» зачастую просто неинтересно работать за пределами США, ну или в лучшем случае они рассматривают в качестве дополнительных рынков сбыта схожие по своим социокультурным характеристикам англоязычные страны (соседнюю Канаду, Великобританию и так далее).

pencil-striped-symbol-for-interface-edit-buttons.pngКСЧ

Компании — «скрытые чемпионы» должны удовлетворять трем критериям:

  1. Компания должна входить в тройку мировых лидеров в своем рыночном сегменте или быть первой на своем континенте.

  2. Максимальный размер таких компаний (годовой объем их продаж) первоначально был оценен Германом Симоном в 1996г. в один миллиард долларов. Через десять лет планка была поднята до трех миллиардов евро. А еще через пять лет максимальный размер был опять поднят — до пяти миллиардов евро.

  3. Компания должна оставаться в тени, быть неизвестной широкой публике.

— А как обстоят дела с КСЧ в США?

— По общему количеству КСЧ американские компании на втором месте после немецких. Но если брать в расчет среднее число таких компаний на душу населения, позиции США намного скромнее. И в целом слой средних компаний в Америке довольно тонкий, причем значительная их часть сконцентрирована внутри Кремниевой долины, в хайтек-секторах. В традиционных же отраслях промышленности американских «скрытых чемпионов» глобального масштаба очень мало.

И здесь я бы хотел упомянуть о другой серьезной проблеме, с которой сегодня сталкиваются многие промышленно развитые страны мира. Еще примерно лет за десять до мирового кризиса 2008 года в среде экономистов-теоретиков превалировала общая идея, что в современном мире происходит постепенный переход от промышленно ориентированного общества к обществу, в котором основной акцент будет делаться на сектор услуг, сервисную сферу. И в целом ряде крупнейших мировых экономик — в США, Великобритании, Франции — на протяжении довольно длительного времени эта идея успешно реализовывалась на практике. А вот в Германии подобного массового переключения внимания на сервисный сектор, по сути, так и не произошло: до сих пор на долю промышленности в нашей стране приходится порядка четверти ВВП. После кризиса же общее настроение теоретиков — да и практиков — резко изменилось: в частности, на первый план снова вышла тема создания новых рабочих мест в национальных экономиках. И вдруг оказалось, что большинство крупнейших компаний в сфере услуг (те же McDonald’s, Starbucks, Hilton, Marriott), продолжая расти, вполне успешно создают новые рабочие места, однако бо́льшая их часть приходится не на те страны, в которых располагаются штаб-квартиры этих компаний, а на страны третьего мира — Китай, Индию, Бразилию и прочие. В то же время многие промышленные компании, в отличие от сервисных, по-прежнему обладают значительным потенциалом для того, чтобы помимо новых зарубежных производств создавать дополнительные рабочие места и на «родном», внутреннем рынке. Особенно эффективны в этом плане именно промышленные компании среднего размера, в частности КСЧ. За последние пятнадцать лет только немецкие КСЧ создали в общей сложности около полутора миллионов новых рабочих мест. Да, лишь около пятисот тысяч из них появились внутри Германии, остальные — за ее пределами, но и эти пятьсот тысяч — очень серьезный прирост, причем значительная его доля пришлась на высококвалифицированные профессии.

По общему количеству КСЧ американские компании на втором месте после немецких. Но в целом слой средних компаний в Америке довольно тонкий, причем значительная их часть сконцентрирована внутри Кремниевой долины, в хайтек-секторах

— Какие страны идут после Германии и США по количеству КСЧ?

— Много таких компаний в странах Скандинавии. Очень большой потенциал роста числа КСЧ сегодня есть у Китая. На мой взгляд, именно китайские компании станут главными конкурентами немецких «скрытых чемпионов». По крайней мере, в ходе моих встреч с местными предпринимателями я постоянно ощущаю большую заряженность, энтузиазм по отношению к генеральной идее вырасти в компанию —«скрытого чемпиона». Китайские бизнесмены не боятся рисковать, они готовы к тому, что с первого раза у них может ничего не получиться.

— Какие элементы стратегии «скрытых чемпионов» вы могли бы выделить в качестве их ключевого ноу-хау?

— На мой взгляд, наиболее важных три. Первый — высокая амбициозность этих компаний, стремление всегда быть первыми в выбранных ими рыночных сегментах. Второй — четкая сфокусированность КСЧ. В современном бизнесе нельзя рассчитывать на победу в совершенно разных бизнес-дисциплинах. Здесь напрашивается простая спортивная аналогия: если поставить себе цель стать чемпионом и в беге на сто метров, и в марафоне, то итоговый результат этой авантюры будет, очевидно, плачевным. Впрочем, фокусировка на чем-то одном имеет столь же очевидный недостаток: целевой рынок может оказаться слишком маленьким. Я часто привожу пример немецкой компании Flexi, специализирующейся на производстве выдвижных поводков для собак. По сути, Flexi — это компания одного продукта (пусть и выпускаемого более чем в двухстах модификациях). Понятное дело, внутри одной Германии много денег на этом бизнесе не заработаешь, поэтому руководство Flexi очень быстро пришло к выводу: для того, чтобы развиваться дальше, просто необходимо стать глобальной компанией, то есть постоянно расширять географию своего сбыта.

И сегодня на ее долю приходится около семидесяти процентов мирового рынка этих «умных» собачьих поводков, которые они успешно продают почти в ста странах мира. Собственно, ориентация на глобализацию бизнеса и есть третий важнейший элемент бизнес-стратегии КСЧ. Помимо этого стоит упомянуть об их высокой инновационной активности, стремлении к очень тесным контактам и налаживанию устойчивой обратной связи со своими ключевыми потребителями и заказчиками, особом внимании и заботе по отношению к своим сотрудникам и, наконец, о наличии в таких компаниях сильного харизматического лидера.

— Можно привести количественные оценки инновационности КСЧ?

— Как показывают наши расчеты, в среднем доля расходов КСЧ на R&D (по отношению к общей выручке) примерно вдвое превышает среднестатистические показатели прочих промышленных компаний.

Но еще более наглядным доказательством их инновационности может служить патентная статистика. В наиболее патентоемких отраслях современной экономики КСЧ в среднем регистрируют в пять раз больше патентов в пересчете на одного работника, чем крупные корпорации: 31 патент на тысячу сотрудников в КСЧ против шести патентов на тысячу человек у гигантов современной индустрии. И опять-таки, широкая публика об этих настоящих инноваторах сегодня почти ничего не знает! Приведу в связи с этим очень показательный пример: с 2010 года всего в мире было зарегистрировано 2828 патентов в сфере автономного вождения. И как вы думаете, кто является основным получателем этих патентов? Вам наверняка сразу приходят в голову компании Tesla, Google и прочие широко разрекламированные лидеры зарождающегося мирового рынка беспилотных автомобилей. Однако на самом деле больше половины патентополучателей, 58 процентов, — это малоизвестные компании из Германии! Илон Маск из Tesla чуть ли не каждый день громогласно заявляет о своих новых планах и проектах, предполагаемый срок реализации которых зачастую даже четко не обозначается, тогда как компании из Германии предпочитают выходить на публику лишь после того, как они уже получили конкретные практические результаты. 

Герман Симон
Фотография: Мария Крючкова

— По мнению ряда исследователей, КСЧ в большей степени фокусируются на процессинговых и инкрементных инновациях, а не на прорывных продуктовых нововведениях. Согласны ли вы с такой точкой зрения?

— Это очень хороший вопрос, затрагивающий сразу несколько важных экономических аспектов. Первый из них касается теории рыночного бизнес-цикла продуктов. Классический подход, как известно, состоит в разделении этого цикла на три ключевые составляющие — начальный этап внедрения инновации на рынок, период ее последующего превращения в зрелый продукт и, наконец, неминуемый упадок (истощение его рыночного потенциала). Однако в реальной жизни эта схема работает далеко не всегда. Простейший пример — столовые приборы, которыми мы все пользуемся. Ложки, вилки, ножи как были много столетий назад, так и остаются в практически неизменном виде и сегодня, несмотря ни на какие инновации. И с высокой вероятностью спустя еще столетие мы по-прежнему будем есть суп при помощи обычных ложек, а не каких-то изощренных цифровых гаджетов. Причем таких продуктов, не имеющих пресловутого жизненного цикла, в нашем мире очень много. Однако это вовсе не означает, что в столь же неизменном виде остается и процесс производства этих продуктов. Напротив, именно производственный процесс претерпевает со временем наиболее серьезные изменения.

Второй показательный момент заключается в том, что в центре общественного внимания практически всегда оказываются именно прорывные новые технологии и продукты, тогда как куда менее резкие, пошаговые нововведения СМИ неизменно обходят стороной. Возьмите, например, бензопилы, мировым лидером в производстве которых является немецкая компания Stihl, базирующаяся в Штутгарте. По итогам прошедших лет специалисты этой компании запатентовали 32 инновации, и все они заключались вроде бы в небольших, инкрементных усовершенствованиях их основного продукта. Часть из них относилась к снижению уровня шума, часть — к улучшению энергосберегающих характеристик, несколько инноваций обеспечивали повышенную безопасность при работе. Вы где-нибудь читали хотя бы об одной из этих инноваций, внедренных Stihl? Конечно, ответ будет отрицательным. Ну разве что вы большой любитель бензопил и регулярно просматриваете в интернете узкоспециализированные технические издания.

magnifier.png Именно китайские компании станут главными конкурентами немецких КСЧ. В ходе моих встреч с местными предпринимателями я ощущаю большую заряженность, энтузиазм по отношению к генеральной идее вырасти в «скрытого чемпиона»

Я вовсе не берусь утверждать, что подобные малозаметные инновации в производственном процессе важнее, чем прорывные продуктовые инновации. Но именно они позволяют добиваться тем же компаниям —«скрытым чемпионам» высочайшего уровня технического совершенства и в конечном счете делают их очень устойчивыми в выбранных узких рыночных сегментах.

Вот еще один пример, возможно, более знакомой вам компании — Miele, крупнейшего производителя бытовой техники премиум-класса, прежде всего стиральных машин. Это немецкая компания с почти 120-летней историей, и одна из изюминок ее основного продукта — прекрасный мотор, безотказно работающий на протяжении нескольких десятилетий. В немецком языке есть такой устойчивый оборот immer besser. Его основное значение — «быть все лучше и лучше». В компании Miele этот слоган имеет двойной смысл: «мы должны совершенствоваться каждый день» и «мы должны быть лучше, чем наши конкуренты». И высочайшая репутация техники Miele у рядовых потребителей — прямое следствие постоянного внимания этой компании к производственным мелочам, тем самым инкрементным инновациям. Лояльность покупателей Miele составляет более 90 процентов, моя мать в течение тридцати лет пользовалась их стиральной машиной, более новый агрегат стоит у меня дома, и моя дочь тоже купила себе стиральную машину Miele…

Еще раз повторю, большинство «скрытых чемпионов» — это весьма инновационно-ориентированные компании. Но, с другой стороны, сильная сторона их бизнес-стратегии — доверительные отношения со своими главными заказчиками и потребителями. Недавно я проводил опрос топ-менеджеров КСЧ, и 65 процентов из них в качестве главной движущей силы, определяющей их инновационную стратегию, назвали «сбалансированное внимание как к технологическим аспектам, так и к налаживанию отношений с основными потребителями». Для сравнения: по итогам схожего опроса руководителей крупных корпораций аналогичный выбор сделали лишь 19 процентов. И, вдогонку, еще одна интересная сравнительная статистика по этим же двум группам компаний: в КСЧ в среднем около 40 процентов рядовых сотрудников имеют регулярные контакты с ключевыми потребителями их продукции, тогда как в крупных компаниях доля таких работников составляет лишь восемь процентов.

— А чем, на ваш взгляд, может объясняться то, что значительное число этих компаний сосредоточено в провинции, точнее говоря, в отдалении от крупных городов?

— Во-первых, такая территориальная специфика благотворно сказывается на «кадровом вопросе»: среднегодовая текучесть кадров у немецких КСЧ составляет, по нашим оценкам, всего 2,7 процента. А в целом по Германии, которая, вообще говоря, считается одной из наименее подверженных текучести кадров промышленно развитых стран мира, средний показатель — 7,3 процента. И столь высокая трудовая лояльность в КСЧ, как правило, и является прямым отражением того, что, располагаясь в не очень густонаселенной местности, эти фирмы оказываются одним из главных работодателей и даже зачастую единственным приемлемым вариантом устройства на работу. То есть, с одной стороны, можно, конечно, сказать, что у проживающих там людей просто нет достойной альтернативы и они вынуждены работать в этих компаниях. Но с другой стороны, и у самих нанимателей — собственников и топ-менеджеров КСЧ — в связи с ограниченностью их возможностей по поиску персонала в таких районах возникают дополнительные обязательства по отношению к своим работникам, и они стремятся предлагать им выгодные условия, чтобы не потерять трудовые ресурсы.

Герман Симон
Фотография: Мария Крючкова

Другой важный момент в том, что как Германия, так и соседние Австрия и Швейцария, страны с наибольшим числом КСЧ, — это еще и страны с довольно равномерным распределением населения. А, скажем, во Франции подавляющее большинство top people сконцентрированы в Париже и его окрестностях, а остальная территория сильно проигрывает как с точки зрения уровня жизни, так и сравнительной привлекательности при трудоустройстве. У нас в Германии Берлин с его тремя с половиной миллионами жителей отнюдь не единственный центром талантов, и в стране довольно много сравнительно мелких точек притяжения кадров, скажем, очень мощные научно-технологические кластеры возникли и продолжают активно развиваться вокруг небольших университетских городков. По моему мнению, такая децентрализация человеческих ресурсов Германии во многом и позволяет ей вполне успешно конкурировать с другими странами на международном рынке.

— Сегодня в мире запущено множество государственных программ поддержки быстрорастущих компаний и КСЧ. Как вы к этому относитесь?

— В наших многочисленных исследованиях КСЧ мы неоднократно задавали топ-менеджерам вопрос, насколько важна для них государственная поддержка. И большинство наших респондентов говорили, что она не оказала сколько-нибудь существенного влияния на их развитие в прошлом и не рассматривается ими в качестве важного элемента сейчас.

По моему мнению, есть несколько сфер, в которых государство может сыграть важную роль в стимулировании процесса формирования сильных компаний среднего уровня. Первая из них, и самая существенная, — профессионально-техническое образование. Точнее говоря, помощь в обучении и повышении профессиональной квалификации рабочих и персонала базового уровня. Возможно, вы знаете, что у нас в Германии существует так называемая dual system — молодые неопытные работники, только начинающие свою трудовую деятельность, три дня в неделю работают в различных компаниях, получая очень скромную зарплату, а еще два дня они проводят в бесплатных школах профподготовки, напрямую финансируемых государством. Такая двойная схема подготовки, сочетающая элементы практического обучения навыкам работы и теоретическую составляющую, обычно рассчитана на три — три с половиной года. Я уверен, что эта система — один из оплотов сильной национальной экономики Германии.

magnifier.png У нас в Германии Берлин отнюдь не единственный центр талантов, и в стране довольно много сравнительно мелких точек притяжения кадров, скажем, очень мощные научно-технологические кластеры возникли вокруг небольших университетских городков

Еще один полезный механизм, при помощи которого государство может помочь небольшим компаниям в процессе их интернационализации, — предоставление информации о специфике целевых зарубежных рынков, консультации в правовых вопросах и тому подобное.

Очень важным направлением деятельности государства в плане стимулирования роста и укрепления позиций компаний среднего звена мне представляется создание эффективной налоговой системы, в особенности продуманного механизма налогообложения наследуемого имущества (inheritance tax). В случае, если у вас высокие ставки налогообложения этого имущества, небольшие семейные компании, равно как и компании-«газели» просто не в состоянии аккумулировать свой капитал и успешно продвигаться на зарубежных рынках.

В остальном же, по моему убеждению, попытки государства активно вмешиваться в рыночный процесс, скорее, могут только помешать нормальному развитию компаний.

— Как и любые другие экономические субъекты, «скрытые чемпионы» могут рано или поздно умереть. Можете ли вы назвать наиболее типичные причины их смерти?

— У КСЧ есть две ключевые слабости. Первая заключается в том, что они, как правило, недостаточно хорошо справляются с проблемой смены собственника. Семьдесят процентов «скрытых чемпионов» — семейные фирмы, и с учетом все более усложняющийся структуры управления в условиях глобализации экономики существует значительный риск, что более молодой и неопытный собственник (сын или дочь прежнего руководителя) окажется не на уровне новых задач, стоящих перед компанией. Именно это является одной из главных причин, по которым некоторые из КСЧ оказываются в трудной ситуации и даже умирают.

Вторая связана с непредвиденными технологическими прорывами, резкими переменами внутри их рыночных сегментов. Могу привести один пример: была раньше такая компания Reflector, мировой лидер в производстве оптомеханических диапроекторов. Многие годы они успешно работали на этом рынке, но внезапно появились более совершенные цифровые технологии — компьютерные видеопроекторы. И эта компания очень быстро оказалась вне игры, так как не смогла освоить принципиально новые для нее электронные технологии.

— Иными словами, узость рыночной, технологической специализации большинства КСЧ — одно из самых их уязвимых мест?

— Да, разумеется. Если вы концентрируетесь на одном технологическом продукте или процессе, всегда есть значительный риск, что на рынке появится другой, более продвинутый продукт или альтернативная производственная технология, которые приведут к очень резким и крайне неприятным для вас изменениям. Тем не менее средний уровень выживаемости КСЧ существенно выше, чем у крупных корпораций. В среднем ежегодно перестают существовать или теряют независимость не более одного процента таких фирм. Хотел бы в связи с этим еще упомянуть другую тему. Меня часто спрашивают, не является ли массовое распространение новых информационных цифровых технологий и растущее проникновение на новые рынки больших интернет-компаний вроде Apple или Google серьезной угрозой для дальнейшего существования КСЧ. И я обычно отвечаю на это, что есть как минимум два важных момента, благодаря которым «скрытые чемпионы» и в будущем в основном сохранят свои рыночные позиции. Во-первых, они, как правило, работают на относительно небольших рынках. Эти рынки, общая емкость которых, условно говоря, не превышает нескольких миллиардов долларов, не интересны таким гигантам, как Apple. Во-вторых, что еще важнее, знания, необходимые для таких специализированных промышленных продуктов и технологий (B2B-рынков), которые на протяжении многих лет выпускаются и совершенствуются КСЧ, чаще всего намного сложнее и глубже, чем знания, которые требуются для успешного освоения B2C-рынков. То есть для приобретения таких специализированных знаний нужно потратить намного больше времени и усилий, а потенциальная выгода от этого в денежном выражении, опять-таки, не столь велика.

magnifier.png Очень важным направлением деятельности государства в плане стимулирования роста и укрепления позиций компаний среднего звена мне представляется создание эффективной налоговой системы

— Доктор Симон, а как вы относитесь к критике предложенной вами концепции «скрытых чемпионов» со стороны коллег-экономистов?

— Если говорить о такой критике в чисто академическом ракурсе, то, безусловно, некоторые из высказываемых замечаний представляются мне вполне обоснованными. Например, часто говорят, что все описываемые мной компании выбираются только из числа успешных и я вообще не рассматриваю неудачные кейсы. Об этом изначальном «смещении отбора» я, впрочем, уже упоминал. Соглашусь, что в идеале, конечно, было бы интересно вернуться назад лет на пятьдесят и попытаться глубоко изучить, какие из тогдашних КСЧ смогли сохранить или упрочить свои лидирующие позиции и почему, а какие, напротив, сделать этого не сумели. Но у меня есть оправдание (улыбается) — я уже давно не считаю себя академическим исследователем, которому необходимо использовать серьезные статистические модели, рассчитывать различные критерии значимости, учитывать погрешности анализа и так далее.

С практической же точки зрения моя концепция достаточно эффективно работает, и, по большому счету, в ходе многочисленных дискуссий на различных конференциях, форумах и встречах я очень редко сталкиваюсь с серьезной критикой в свой адрес. Более того, довольно часто, когда я выступаю перед аудиторией, значительную долю которой составляют предприниматели, и описываю те или иные типичные аспекты используемой КСЧ стратегии развития, эти бизнесмены затем подходят ко мне и признаются, что я очень точно обрисовал их собственное поведение на рынках. Иными словами, я вовсе не выдумал эту специфическую категорию компаний, а просто сумел представить ее в концентрированном виде.


Беседу вели: Дан Медовников, Тигран Оганесян, Александр Степанов.

Выражаем благодарность профессору Финансового университета при Правительстве РФ Андрею Юданову за помощь в организации интервью.

Темы: Интервью

Еще по теме:
28.02.2024
Почему старообрядцы были успешными предпринимателями, как им удавалось становиться технологическими лидерами в самых раз...
21.02.2024
Недавно ушедший от нас член-корреспондент РАН Николай Салащенко был не только выдающимся ученым: ему и его ученикам удал...
08.02.2024
Многие знакомы с процедурой финансового аудита, поскольку она затрагивает деятельность широкого круга организаций в самы...
27.12.2023
Крупнейший физик, один из основоположников теории ранней Вселенной, академик РАН Алексей Старобинский ушел из жизни 21 д...
Наверх