Хозяин солевой пустыни

В глобальной схватке за новый передел рынков и отраслей, которые способны надежно обеспечить электромобильное будущее человечества, свое веское слово решила сказать Чили.

В четверг 20 апреля в ходе телеобращения к нации президент страны Габриэль Борич изложил состоящий из пяти пунктов генеральный план постепенного превращения Чили в мировую литиевую супердержаву. Стержнем этого плана является «активное участие государства в полном производственном цикле лития» и осуществление непосредственного контроля за различными стадиями его добычи и переработки, для чего предполагается создать государственную национальную литиевую компанию.

Чилийский президент в своем выступлении также подчеркнул, что обильные запасы лития в стране — это «уникальная возможность для экономического развития, которая, вероятно, не повторится в краткосрочной перспективе… Это лучший шанс на переход к устойчивой и развитой экономике. Мы не можем позволить себе упустить его».

Добровольно-принудительная программа

Если верить Википедии, Борич, ставший главой страны в марте прошлого года, сегодня самый молодой действующий государственный лидер в мире (в феврале ему исполнилось 37 лет). Он придерживается левых взглядов, что весьма типично для большинства латиноамериканских руководителей нового поколения, в том числе в тех странах, которые обладают значительными запасами стратегически важных для мировой экономики сырьевых ресурсов, например в соседней, еще более богатой литием Боливии, и уже успел зарекомендовать себя как явный популист и противник неолиберальных моделей экономического развития.

Предложенный им радикальный план, по сути, предусматривает поэтапную национализацию важнейшей для чилийской экономики литиевой отрасли. Правительство намерено провести переговоры с двумя ведущими компаниями страны, осуществляющими добычу и переработку литиевого сырья, — местной Sociedad Quimica y Minera de Chile (SQM, экс-государственная компания, нынешним основным владельцем которой является один из богатейших олигархов страны Хулио Понсе Леру, зять чилийского диктатора Аугусто Пиночета) и американским транснациональным гигантом Albemarle — о получении большей доли (читай: контрольного пакета акций) в их текущих концессионных соглашениях, которые формально истекают соответственно в 2030 и 2043 годах.

Эти переговоры о «добровольно-принудительном» переходе на государственно-частную модель управления, а также заключение любых новых литиевых контрактов (как сказал президент, «любая частная компания, будь то иностранная или местная, которая хочет добывать литий в Чили, должна вступать в партнерство с государством») будут курироваться монопольным государственным производителем Codelco (один из крупнейших игроков на глобальном рынке меди), которому также было поручено подготовить программу создания новой государственной литиевой компании.

Фактически чилийское руководство предложило промежуточную модель регулирования литиевой отрасли, в которой государство намерено играть ведущую роль, контролируя (благодаря получению контрольных пакетов во всех текущих и будущих проектах) стратегически важную для национальной экономики ресурсную базу.

И эта модель, как отмечают многие зарубежные комментаторы, принципиально отличается от соседних: в Боливии государство полностью контролирует сырьевой сектор, а в Аргентине, напротив, вообще не вмешивается в процесс и просто предоставляет концессии различным зарубежным компаниям, заинтересованным в освоении тех же литиевых солевых залежей.

Однако сама идея активного государственного вмешательства в глобальную литиевую экономику вовсе не чилийское изобретение. Еще в прошлом году схожую программу национализации добывающих мощностей в литиевой отрасли запустил президент Мексики Андрес Мануэль Лопес Обрадор, тоже известный своими популистскими наклонностями (в феврале 2023-го он объявил о новом ее этапе, подписав указ, передающий «ответственность за все запасы лития» в стране министерству энергетики). Ранее Лопес Обрадор совместно с президентом Боливии Луисом Арсе публично предложил создать в Латинской Америке региональный литиевый аналог ОПЕК, членами которого помимо Мексики и Боливии могли бы стать Чили, Аргентина и Перу.

В свою очередь, чилийский министр финансов Марио Марсель на следующий день после выступления президента попытался немного успокоить взбудораженное бизнес-сообщество (прежде всего, конечно, топов зарубежных литиевых компаний). Он уточнил, что согласно «плану Борича», в то время как частные компании «будут вкладывать капитал, технологические знания и опыт», государство обеспечит финансирование новых проектов (правда, министр не упомянул, предусмотрены ли инвестиционные обязательства, соответствующие предположительному росту долевого участия государства), «сохранит экологию соляных плоскогорий» и «обеспечит нормальные отношения с коренными народами» затронутых территорий.

На самом деле столь эффектно обрисованная Боричем и его соратниками программа модернизации литиевой отрасли пока не более чем благое намерение: для ее реального запуска потребуется утверждение Национальным конгрессом, в котором сторонники левого президента не имеют большинства голосов.

Многослойный литиевый пирог

Согласно прогнозам, представленным в начале марта 2023 года в докладе Global Lithium Industry исследовательской компании Reportlinker, общий объем глобального рынка лития достигнет к 2030 году 22,6 млрд долларов, тогда как по итогам прошлого года он оценивался в 7 млрд долларов.

Схожие оценки, но уже касающиеся предполагаемого резкого роста спроса на литий, главным образом со стороны EV-индустрии, приводятся и в недавних комментариях аналитиков консалтинговой компании Accenture: «К 2030 году глобальный спрос на литий может увеличиться примерно в четыре раза по сравнению с текущими объемами, примерно до 2,4 млн метрических тонн в год в пересчете на карбонат лития» (именно последний традиционно используется в отрасли для измерения общего объема производства литий-химической продукции).

Чили в настоящее время является вторым по значимости в мире производителем литиевого сырья. Согласно последним оценкам исследовательской компании Benchmark Mineral Intelligence (BMI), на нее приходится около 32% его глобальных поставок (39 тыс. тонн, по предварительным итогам 2022 года), тогда как на Австралию — 45% (61 тыс. тонн), а на занимающую третью строчку КНР еще порядка 13% (19 тыс. тонн).

При этом в так называемом литиевом треугольнике — солевых пустынях (высохших соляных озерах) Южной Америки, расположенных на пересечении границ Чили, Аргентины и Боливии, — по оценкам специалистов, содержится более половины его разведанных мировых запасов (в виде солевых растворов с относительно высокой концентрацией лития).

Примерные оценки запасов регулярно подвергаются коррекции, и, по последним расчетам US Geological Survey (USGS), представленным в январе этого года, они достигли уже почти 100 млн тонн, но при этом доминирование южноамериканского литиевого треугольника стабильно сохраняется на протяжении многих лет. Самые крупные запасы лития выявлены в Боливии и Аргентине — 21 и 20 млн тонн соответственно, тогда как затеявшая отраслевой передел собственности Чили располагает «условными» 11 млн тонн (весьма значительные запасы также имеются у США — 12 млн тонн, — но пока они располагают единственным действующим производственным предприятием — комплексом по выпариванию солевых рассолов в Силвер-Пик (штат Невада), который управляется упоминавшейся выше компанией Albemarle; текущая же оценка российских запасов, согласно USGS, — 1 млн тонн).

Однако «на выходе», то есть по итогам промышленной переработки сырья, общий расклад кардинально меняется. Китай контролирует уже почти 60% совокупных мировых мощностей по промышленной переработке и производству различных химических компонентов из литиевого сырья с высокой степенью очистки, главным образом аккумуляторного порошкового карбоната лития, хотя Чили по-прежнему сохраняет за собой и в этой ключевой категории вторую строчку примерно с той же долей — 31% (по данным USGS, в настоящее время именно автомобильные батареи обеспечивают около 80% совокупного глобального спроса на литий).

В частности, практически все литиевое сырье, получаемое из сподуменовых руд (горных пород) в Австралии, затем отправляется на углубленную переработку и очистку — высокотехнологичный мембранный электролиз — именно в КНР.

Ведущие китайские частные компании, доминирующие на мировом литиевом рынке, прежде всего Jiangxi Ganfeng Lithium и Tianqi Lithium, располагают мощной и разветвленной сетью добывающих и перерабатывающих производственных мощностей как внутри КНР, так и по всему миру, в том числе, разумеется, в Латинской Америке.

Так, порядка 25% акций в вышеупомянутой чилийской SQM принадлежит Tianqi Lithium, а другой ключевой игрок уже на «большом электромобильном рынке», китайский автопроизводитель BYD, на следующий день после громкого выступления чилийского президента как ни в чем не бывало объявил о своих планах построить новую катодную фабрику в Антофагасте — главной литиевой провинции страны. Эта фабрика стоимостью 290 млн долларов, будет в год производить 50 тыс. 000 тонн литий-железо-фосфата для аккумуляторных катодов, используя в качестве промежуточного сырья карбонат лития.

И, как честно признали в своем большом прошлогоднем обзоре аналитики издания Chemical & Engineering News, «в настоящее время китайским компаниям явно нет равных в мире в области химии литий-ионных батарей».