Газели поднимут британские пенсии

Это долгосрочное соглашение, получившее название Mansion House Compact (Mansion House — официальная резиденция лорда-мэра Лондона), было анонсировано министром финансов (канцлером Казначейства) Соединенного Королевства Джереми Хантом во время его ежегодного выступления в лондонской лорд-мэрии (уточним, что полномочия ежегодно избираемого на протяжении почти семи веков собранием традиционных гильдий лондонского Сити лорда-мэра формально ограничиваются, в отличие от выборного мэра «большого Лондона», только районом Сити — финансовой мекки британской столицы).

Новая программа британских властей по модернизации пенсионных схем была представлена 10 июля, а уже на следующий день она была дополнена серией уточняющих документов и запросов о консультациях с общественностью от различных правительственных ведомств.

Заключенный договор о намерениях Mansion House Compact, по словам Джереми Ханта, позволит «высвободить капитал из частного сектора… и усилить поддержку предпринимателей и инвесторов, идущих на риск ради создания долгосрочной стоимости» и будет содействовать «трансформации Великобритании в новую Кремниевую долину и научную сверхдержаву».

По предварительным оценкам г-на Ханта и его коллег в правительстве, эта новая инвестиционная схема к 2030 году сможет высвободить для малого и среднего бизнеса до 50 млрд фунтов стерлингов активов так называемых фондов с установленными взносами (defined contribution funds, DC), в которые делают регулярные пенсионные отчисления работники и работодатели. Для сравнения: в 2022 году британские технологические компании в общей сложности смогли привлечь из различных внешних источников 24 млрд фунтов стерлингов. В своем выступлении Хант также отметил, что в настоящее время пенсионные фонды DC в Великобритании инвестируют менее 1% своих активов в не котирующиеся на биржах (unlisted) компании. В свою очередь, по оценкам, представленным в докладе New Financial LLP, опубликованном в марте 2023, «в настоящее время лишь 1% из 4,6 трлн фунтов стерлингов пенсионных и страховых активов Великобритании и всего 0,5% активов британских пенсионных фондов, работающих по системе DC, вкладываются в не котирующиеся (частные) британские компании».

Непосредственными участниками подписанного Mansion House Compact стали фонды Aviva, Scottish Widows, Legal & General, Aegon, Phoenix, NEST, Mercer, M&G and Smart Pension.

Совокупные активы этих девяти фондов составляют более 400 млрд фунтов стерлингов, или порядка двух третей от общего объема средств этого сегмента британского пенсионного рынка.

По словам министра финансов, британское правительство также намерено начать консультации с пенсионными фондами на тему «возможного удвоения» уже предусмотренного в заключенном с ними соглашении пятипроцентного инвестиционного минимума, то есть последующего увеличения этого порога до 10%, что «сможет привлечь еще 25 млрд фунтов стерлингов к 2030 году». Это значит, что в идеале, «пенсионная реформа Ханта» должна привести к тому, что до конца десятилетия объем дополнительных инвестиций в быстрорастущие компании Великобритании может составить около 75 млрд фунтов стерлингов.

Кроме того, Джереми Хант в своем выступлении упомянул о том, что в ближайшее время «правительство представит ряд новых механизмов для повышения привлекательности публичных листингов в Великобритании для быстрорастущих компаний».

Непосредственными участниками подписанного Mansion House Compact стали фонды Aviva, Scottish Widows, Legal & General, Aegon, Phoenix, NEST, Mercer, M&G and Smart Pension

smartpension.co.uk

Соглашение, приятное во всех отношениях

Предложенное правительством частичное перераспределение активов пенсионных фондов, как следует из официальных комментариев идеологов Mansion House Compact, будет «выигрышным для всех» (a win-win) — в частности, об этом в своем выступлении говорил лорд-мэр Лондона Николас Лайонс, активно участвовавший в подготовке соглашения (к слову, до избрания на эту должность он занимал пост председателя совета директоров Phoenix Group Holdings — ведущего игрока пенсионного рынка Великобритании и одного из девяти фондов-подписантов.

Следуя простой логике г-на Лайонса и Ко, пенсионные сберегатели «получат выгоду от вхождения в класс активов с потенциалом более высокой доходности в долгосрочной перспективе… и это даст каждому из них возможность принять участие в создании самых инновационных компаний Великобритании». В свою очередь, сами быстрорастущие компании очевидно выиграют от того, что получат более широкий доступ к институциональному капиталу. Ну и наконец, Соединенное Королевство в целом выиграет от создания «более динамичной экосистемы растущих компаний… Перенаправляя эти инвестиции, мы сможем обеспечить экономический рост и поддержать рабочие места и процветание во всей Великобритании».

Британское правительство, по словам Джереми Ханта, ожидает, что благодаря предлагаемым реформам к 2030 году среднестатистический работник, который осуществлял регулярные пенсионные отчисления в течение всей своей трудовой карьеры, при выходе на пенсию будет получать как минимум на 1000 фунтов стерлингов в год больше.

Впрочем, несмотря на то что общая тональность комментариев заинтересованных в принятии новой схемы сторон была позитивной (как нетрудно догадаться, особенно заметный энтузиазм она вызвала у представителей британского частного бизнеса), многие игроки самого пенсионного рынка высказывают сомнения в ее «всеобщей полезности».

Так, в комментариях для британского издания Money Marketing исполнительный директор компании My Pension Expert Эндрю Мегсон отметил, что «желание канцлера разблокировать пенсионные фонды, чтобы стимулировать инвестиции в быстрорастущие отрасли экономики Великобритании, вполне понятно. Однако Хант также прав, указывая на то, что в центре внимания должны быть ожидаемые результаты реформы для пенсионных накопителей — в конце концов, речь идет об их деньгах, заработанных тяжелым трудом, и достойный выход людей на пенсию напрямую зависит от надежности и эффективности работы их пенсионных фондов… Будем надеяться, что канцлер не оставит их без внимания в угоду идеям, направленным на то, чтобы изъять пенсионные накопления и в массовом порядке реинвестировать их в приоритетные для него сферы экономики Великобритании».

Исполнительный директор компании My Pension Expert Эндрю Мегсон отметил, что «желание канцлера разблокировать пенсионные фонды, чтобы стимулировать инвестиции в быстрорастущие отрасли экономики Великобритании, вполне понятно

doncasterfreepress.co.uk

Брать пример с лучших зарубежных аналогов

Согласно статистике, большинство британских пенсионных фондов с фиксированными отчислениями в настоящее время практически не вкладывают свои средства в частные компании. Так, по итогам проведенного в 2020 году государственного опроса пенсионных фондов Великобритании, две трети респондентов сообщили, что в их базовых фондах вообще нет прямых инвестиций в «неликвидные активы». И еще около трети имеют небольшую долю, как правило от 1,5 до 7,0%, в рамках своей общей многоцелевой структуры. В целом же, по данным Банка Англии, более 80% инвестиций пенсионных фондов системы DC в Великобритании приходится на котируемые на фондовых биржах акции, корпоративные и государственные облигации.

В то же время, как отмечается в недавно опубликованном докладе Powerful Pensions — Unlocking Defined Contribution capital for UK tech growth («Высокоэффективные пенсии: разблокирование капитала с установленными взносами для технологического роста в Великобритании»; доклад был подготовлен аналитиками EY по заказу City of London Corporation), в отличие от инертных британских коллег многие североамериканские и австралийские пенсионные фонды на протяжении долгого времени проявляют заметную активность в сфере венчурного и частного инвестирования, особенно в компании, относящиеся к широкой категории FPS Tech (financial, professional services and technology sectors», финансовые, профессиональные услуги и технологические сектора). Так, канадский Ontario Teachers’ Pension («Пенсионный план учителей Онтарио») в 2022 году объявил о намерении увеличить объем частных инвестиций в технологические компании с 3 до 7‒10% от общего портфеля. А, например, крупнейший австралийский пенсионный фонд Hostplus инвестировал более 3 млрд долларов в «инновационные и технологические компании» и выступает в качестве ограниченного партнера (LP) в 20 венчурных фондах по всему миру.

Сошлемся и на июньскую публикацию Investors Chronicle (еженедельного журнала, публикуемого Financial Times Group), в которой констатируется, что «безусловно, существуют немалые риски, связанные с инвестированием средств пенсионных фондов с установленными размерами взносов в быстрорастущие компании, однако следует отметить, что те же канадские и австралийские пенсионные инвесторы, в отличие от их британских коллег, уже давно не боятся делать вложения в акции таких компаний. Причем различные зарубежные пенсионные фонды инвестируют в венчурный и частный капитал самой Великобритании примерно в 16 раз больше, чем их отечественные аналоги…»

В свою очередь, Джереми Хант, выступая в Mansion House, тоже привел показательный пример «сопоставимых австралийских пенсионных программ, которые инвестируют в частные рынки (то есть в непубличные компании. — “Стимул”) в десять раз больше, чем британские, обильно пожиная плоды, которые не достаются нашим пенсионным накопителям».

Впрочем, в связи с этим, безусловно, стоит вспомнить и об относительно недавней громкой истории с крахом американского Silicon Valley Bank (SVB), в результате которого пострадали и многие крупные пенсионные фонды как в самих США, так и в остальном мире. Так, крупнейший пенсионный фонд Швеции Alecta, под управлением которого находится более 104 млрд долларов, вложил в SVB около 848,7 млн долларов, а норвежский государственный Norway Government Pension Fund Global — порядка 263 млн долларов.

С другой стороны, например, крупнейший пенсионный фонд США California Public Employees' Retirement System (CalPERS), который держал в Silicon Valley Bank около 67 млн долларов, уже через несколько дней после заявления о его банкротстве как ни в чем не бывало объявил о новых планах более чем вдвое увеличить число частных компаний в своем инвестиционном портфеле.

Глава Лондонской фондовой биржи (LSE) Джулия Хоггетт

DR

Драйверы британской реформы

Фактически основной предпосылкой для итогового заключения Mansion House Compact были общие рекомендации, представленные ранее Productive Finance Working Group (PFWG, Рабочая группа по продуктивному финансированию) — совместной инициативой британского частного бизнеса, Банка Англии и Казначейства, запущенной еще в ноябре 2020 года. В сентябре 2021-го PFWG опубликовала первый отчет (Productive Finance Roadmap), включающий предложения, «позволяющие создать условия, в которых пенсионные фонды с установленными взносами (DC) и другие типы институциональных инвесторов смогут воспользоваться соответствующими возможностями для осуществления долгосрочных вложений в перспективные частные активы».

А еще через год, в ноябре 2022-го, эта рабочая группа представила расширенный набор рекомендаций, в числе которых, в рамках основной идеи о необходимости «смещения акцента на долгосрочную отдачу для участников пенсионных схем с постоянными накоплениями», в частности, присутствовало предложение создать специальный пенсионный Long-Term Asset Fund (LTAF), то есть фонд долгосрочных инвестиций.

Впрочем, сам базовый механизм LTAF, открытых фондов инвестирования в долгосрочные активы, авторизованных FCA (Financial Conduct Authority — Управлением по финансовому регулированию и надзору), был запущен британскими властями еще в октябре 2021 года, но по состоянию на середину 2023-го в стране пока был создан только один такой фонд (Schroders plc, британская транснациональная компания по управлению активами, объявила о запуске своей структуры LTAF в марте).

Схожие идеи о возможности создания специального «фонда роста» (growth fund) на основе пенсионного капитала системы DC были также представлены авторами упоминавшегося выше доклада Powerful Pensions — Unlocking Defined Contribution capital for UK tech growth.

По мнению его авторов, «перспективной концепцией такого инвестиционного катализатора может стать Future Growth Fund (Фонд будущего роста, FGF). FGF может развиваться при активном участии частного сектора и финансироваться прежде всего за счет частных пенсионных систем с постоянным страхованием. Такой подход позволит привлечь значительные венчурные и частные инвестиции в компании FPS Tech, а также в Life Sciences, биотех и «зеленые» технологии».

Причем, как уточняется в докладе, предложенная концепция FGF отличается от концепции суверенных фондов, которые контролируются государством: «Хотя на начальном этапе FGF будет финансироваться преимущественно за счет капитала пенсионных фондов DC, у других держателей капитала — как отечественных, так и международных — также в дальнейшем может появиться возможность инвестировать в такой фонд».

Другим значимым драйвером последних инициатив британского правительства является созданная в августе прошлого года UK Capital Markets Industry Taskforce (CMIT, Целевая группа по развитию индустрии рынков капитала Великобритании) под председательством главы Лондонской фондовой биржи (LSE) Джулии Хоггетт. Главная ее задача, как заявляют идеологи CMIT (в ее состав входят ведущие представители всей экосистемы финансовых рынков страны), — «сделать Великобританию местом, где великие компании начинают свое развитие, растут, масштабируются и остаются».

По мнению участников CMIT, одним из наиболее перспективных направлений дальнейшего развития национальной экономики опять-таки является «высвобождение сотен миллиардов фунтов инвестиционного капитала, связанного с пенсионными, банковскими и страховыми фондами». В частности, по предварительным расчетам CMIT, «увеличение доли средств пенсионных фондов Великобритании, которые будут вложены в акции национальных компаний до 25% [их совокупных активов] будет стимулировать дополнительный приток 920 млрд фунтов стерлингов в экономику страны».

Наконец, отдельно следует упомянуть об относительно недавно анонсированной более широкой инициативе британских властей — Long-term Investments For Technology and Science (LIFTS, «Долгосрочные инвестиции в развитие технологий и науки»). Эта инициатива, запущенная в пилотном режиме министерством бизнеса и торговли совместно с министерством финансов в марте 2023 года, как следует из ее описания, опубликованного на сайте правительства Великобритании, «направлена на создание новых инвестиционных механизмов для катализирования инвестиций от институциональных инвесторов в наиболее инновационные научно-технологические компании Великобритании».

В качестве же трех основных задач LIFTS авторы инициативы назвали «высвобождение институциональных инвестиций и усиление их притока в венчурные и растущие компании», «стимулирование инвестиций в британскую науку и технологии путем увеличения предложения капитала для британских научно-технологических компаний-скейлапов на более поздних стадиях их развития» и «стимулирование роста экосистемы венчурного капитала Великобритании».