Юань цифровой, полностью контролируемый

В субботу 31 октября ведущие СМИ обратили внимание на фразу из выступления председателя КНР Си Цзиньпина, озаглавленного «Вопросы национальных среднесрочных и долгосрочных социально-экономических стратегий»: «Нам необходимо воспользоваться импульсом и ускорить цифровизацию различных отраслей… а также активно участвовать в создании международной нормативно-правовой базы в сфере цифровых валют и цифровых налогов».

И уже через два дня на ежегодной конференции FinTech Week, проходящей на этой неделе в Гонконге, новой информацией по теме цифрового юаня поделился управляющий Народного банка Китая (НБК) И Ган.

 

12 тысяч способов

И Ган, который стал главой НБК в марте 2018 года, считается довольно радикальным финансистом (к слову, он получил степень PhD по экономике в Университете штата Иллинойс), и ранее он неоднократно высказывал публичную поддержку активному внедрению цифровых технологий (в частности, их «криптосоставляющей») в денежно-кредитной сфере.

В своих комментариях на гонконгском мероприятии И Ган рассказал, как обстоят дела с экспериментальным внедрением китайской суверенной цифровой валюты, и привел обновленную статистику ее использования в различных тестовых платежных проектах.

По его словам, запущенная в апреле–мае этого года пилотная программа тестирования цифрового юаня в четырех городах Китая — Шэньчжэне (соседе Гонконга в провинции Гуандун), Чэнду (провинция Сычуань), Сучжоу (провинция Цзянсу) и Новом районе Сюнъань (этот «город будущего» в восточной части городского округа Баодин провинции Хэбэй создан властями в апреле 2017 года) — «пока проходит весьма гладко» и по состоянию на конец октября в общей сложности в рамках этого проекта совершено более четырех миллионов пробных трансакций в цифровой валюте на общую сумму более двух миллиардов юаней (около 300 млн долларов).

Как отметил И Ган, в ходе экспериментального тестирования цифровые юани были успешно использованы «более чем 12 тысячами различных способов (6700 по состоянию на конец августа), включая покупки в магазинах, оплату различных счетов, транспортных и государственных услуг».

Причем только за последний месяц общий объем трансакций, осуществленных при помощи цифрового юаня, вырос в два раза. И в ближайшее время китайские власти планируют значительно расширить географию этого проекта, включив в число участников еще 28 крупнейших городов-миллионников, включая Пекин, Шанхай, Тяньцзинь, Гуанчжоу, Чунцин, а также две автономные территории, — Гонконг и Макао.

Особо же стоит отметить недавний удачный эксперимент в Шэньчжэне (самый масштабный с момента пробного запуска большого цифрового проекта), городские власти которого в октябре при помощи бесплатной лотереи выдали 50 тысячам счастливчиков денежные подарки в размере 200 цифровых юаней (примерно по 30 долларов), оговорив, что эти виртуальные деньги могут быть потрачены в течение одной недели на приобретение товаров в любом более чем из трех тысяч местных магазинов.

Одним из катализаторов ускоренного внедрения цифрового юаня в массы также собирается стать ведущий игрок телекоммуникационного рынка КНР и крупнейший производитель смартфонов Huawei.

Ю Чэндун, генеральный директор Huawei Consumer Business Group, на пресс-конференции 30 октября объявил о начале промышленного выпуска нового смартфона линейки Mate 40 со встроенным аппаратным кошельком, позволяющим осуществлять платежи при помощи цифровых юаней. Причем уникальной особенностью этого аппарата станет возможность проведения таких трансакций между пользователями в офлайн-режиме.

По оценкам аналитиков китайского инвестиционного банка CITIC Securities, обнародованным еще в мае этого года, общий оборот китайской цифровой валюты в ближайшие несколько лет после официального запуска может достигнуть триллиона юаней (140 млрд долларов по текущему обменному курсу), что примерно соответствует переводу в цифровую форму около одной восьмой всей китайской денежной наличности.

Впрочем, И Ган в своем онлайн-выступлении на FinTech Week дипломатично уточнил, что Китай «все еще находится на ранних стадиях внедрения цифровой валюты, даже несмотря на то, что масштабы использования цифрового юаня быстро растут во многих городах страны», и так и не назвал конкретные сроки ее полномасштабного внедрения. Более того, он ограничился весьма туманным комментарием, что Китай завершил этап «архитектурного дизайна» проекта, но все еще нуждаются в отладке «довольно сложная и полная нормативно-правовая база и правила [для цифрового юаня], которые повысят его прозрачность».

При этом И Ган подтвердил обнародованную ранее информацию, что, по планам, активное тестирование цифрового юаня будет проведено во время зимней Олимпиады в Пекине в 2022 году.

И наконец, в ходе панельной онлайн-дискуссии на форуме в понедельник глава НБК логически продолжил тему, обозначенную до этого председателем КНР Си, заявив, что Китай «будет активно сотрудничать с другими центральными банками в создании правовой базы для цифровых валют центральных банков во всем мире». При помощи своего цифрового проекта Пекин очевидно рассчитывает добиться широкой интернационализации юаня и его более активного использования в международных расчетах.

 

Борьба со стейблкойнами

А чуть раньше, в конце октября, китайский центробанк публично представил предварительную версию нового законопроекта, в котором система электронных платежей в цифровой валюте (Digital Currency Electronic Payment, DCEP) должна получить официальный юридический статус, а цифровой юань в нем впервые был обозначен в качестве «составной части суверенной валюты страны».

В этом законопроекте также предусматривается введение жесткого запрета для «третьих лиц/сторон» на создание или выпуск цифровых токенов с привязкой к юаню, которые потенциально могли бы заменить его на рынке.

Как отмечается в статье гонконгской South China Morning Post, этим законопроектом Пекин дал понять, что основные цели внедрения системы DCEP — постепенная замена наличных денег при сохранении жесткого государственного контроля над денежным обращением, а также «создание как можно большего количества сценариев использования цифровой валюты в сфере мелкой розничной торговли».

Му Чанчунь, руководитель Digital Currency Research Institute (DCRI), главного мозгового центра НБК в сфере цифровых финансов, на другом престижном финтеховском мероприятии в Шанхае (так называемом Bund Summit) прокомментировал этот законопроект, в частности, отметив, что цифровые юани будут свободно циркулировать на денежном рынке и обмениваться на другие виды платежных средств.

Му Чанчунь также констатировал, что «в цифровую эпоху НБК неизбежно столкнется с проблемой противодействия массовому распространению фальшивых электронных платежных систем/кошельков, и мы должны заблаговременно принять меры, чтобы минимизировать эти будущие издержки», и добавил, что центральному банку потребуется детально изучить и предусмотреть «различные сценарии применения электронной валюты в целях идентификации источников и получателей платежей».

В свою очередь цитировавшийся нами выше глава центробанка КНР пояснил, что внедрение цифрового юаня позволит властям создать в платежной сфере «контролируемую анонимность», что поддержит их усилия по борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма.

Иными словами, он в очередной раз подтвердил, что в двухуровневой структуре эмиссии цифровой валюты, когда НБК предоставляет ее коммерческим банкам и другим уполномоченным операторам без использования блокчейн-технологии, но затем им разрешается использовать эту технологию для дальнейшего распространения цифрового юаня среди населения; пресловутой «тотальной анонимности» платежей, которой так гордятся разработчики многочисленных частных криптовалют, не предусматривается.

Кроме того, идеолог проекта цифрового юаня Му подчеркнул, что он отнюдь не направлен на то, чтобы подорвать механизмы функционирования ведущих частных инструментов и систем мобильных платежей (подобные опасения часто звучат в комментариях различных местных и зарубежных СМИ): «WeChat Pay и Alipay (две крупнейших платежных системы КНР. — “Стимул”) — это просто кошельки, в то время как DCEP — это деньги внутри них. Они не являются конкурентами», и, более того, цифровой юань, по его мнению, будет лишь способствовать дальнейшему совершенствованию и обогащению функций этих приложений.

Наконец, глава DCRI высказал предположение, что «централизованное управление цифровым юанем будет способствовать борьбе с различными криптовалютами и глобальными стейблкойнами (global stablecoins, “элитная” разновидность криптовалют, которые не подвержены сильной курсовой волатильности благодаря своей привязке к реальным активам — фиатным валютам / драгметаллам и т. п. — “Стимул”), а также предотвращению дальнейшей эрозии суверенных прав на денежную эмиссию».

Сделанная главным куратором финтех-проекта НБК оговорка о глобальных стейблкойнах (и борьбе с ними), по сути, является прозрачным намеком на вызывающий озабоченность китайского руководства (равно как и политической элиты многих других стран) амбициозный частный криптопроект Libra, в середине прошлого года представленный (и затем надолго замороженный) американским всеядным интернет-конгломератом Facebook.

Напомним в связи с этим, что Китай впервые представил свою предварительную концепцию внедрения цифрового юаня практически сразу после прошлогоднего анонса Марка Цукерберга. И хотя поначалу Libra не рассматривалась в качестве пресловутого стейблкойна, позднее под давлением американских властей Facebook был вынужден произвести оперативную коррекцию своих планов и объявить, что его будущая криптовалюта получит жесткую привязку к корзине валют.

Впрочем, до сих пор деталей этой возможной привязки Libra еще не представлено, да и сам этот проект, по сути, повис в воздухе.

Так, в середине прошлого месяца Reuters опубликовал фрагменты драфта коммюнике будущего саммита министров финансов и глав центробанков стран G7, в котором прописано следующее: «“Большая семерка” будет продолжать настаивать на том, что ни один глобальный проект в области создания стейблкойнов (читай: Libra и ему подобных. — “Стимул”) не должен быть запущен до тех пор, пока в нем не будут надлежащим образом учтены соответствующие правовые, нормативные и надзорные требования посредством их надлежащего проектирования и соблюдения действующих стандартов».