Южная Корея: пазл инновационного лидерства

Республика Корея возникла в результате драматических событий середины прошлого века, разделивших Корейский полуостров по 38-й параллели на две части: севернее этой параллели расположена Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР), или Северная Корея, а южнее — Республика Корея (РК), или Южная Корея. КНДР выбрала социалистический путь развития с ориентацией на СССР, а РК стала развиваться в орбите американского влияния, которое сохраняется и поныне. Присутствие американской военной базы и военнослужащих США давно стало привычной частью жизни этой страны.

До начала 1960-х Корея оставалась аграрной страной, одной из беднейших в мире. Пришедший к власти в 1961 году в результате военного переворота генерал Пак Чон Хи взял курс на индустриализацию, чему немало способствовало следование Южной Кореи в фарватере американской внешней политики. Так, во время войны во Вьетнаме страна оказывала всемерную поддержку США: в частности, в боевых действиях принимали участие более 300 тыс. южнокорейских солдат, — и это позволило южнокорейскому руководству существенно пополнить доходную часть бюджета. Примирение Южной Кореи со своим историческим обидчиком Японией, не без посредничества американцев, принесло государству 800 млн долларов в виде «компенсации за причиненный ущерб» во время японской оккупации. Эти средства были использованы на развитие крупных инфраструктурных проектов, строительство дорог, развитие рыболовства и аграрного сектора, импорт сырьевых товаров, создание частных компаний, а также строительство самого современного на тот момент сталелитейного производства в городе Похан — Pohang Integrated Steel Mill (POSCO).

Разумеется, индустриализация Южной Кореи происходила не в чистом поле, а сопровождалась созданием институтов, способствующих развитию промышленности и осуществлению масштабных инвестиционных проектов. С помощью правительства США в 1966 году был открыт Корейский институт науки и техники (KIST). В 1970-м было основано Агентство оборонного развития (ADD), в 1971-м созданы Корейский институт развития (KDI) и Корейский институт передовых наук (KAIST). В последующие годы процесс создания институтов, обеспечивающих промышленное и научно-техническое развитие страны, был продолжен.

Южнокорейская компания Samsung Electronics запустила самую крупную производственную линию по выпуску чипов. Новый завод открылся в Пхёнтхэке в 70 км от Сеула

gagadget.com

Краткий исторический экскурс в экономическое развитие Кореи был бы неполным без упоминания чеболей — конгломератов, состоящих из формально самостоятельных фирм, но находящихся в собственности определенной группы людей, чаще всего семей, которые контролируют эти компании и управляют ими. Чеболи целенаправленно создавались в середине 1960-х, когда был взят курс на индустриализацию страны. Они изначально были ориентированы на государственно-частное партнерство (ГЧП), имели доступ к государственным ресурсам в обмен на то, что планировали свою деятельность в русле поставленных государством задач. Всего было создано 30 таких групп, самыми известными из них стали Samsung, Hyundai, Lucky Goldstar (LG) и Daewoo. Чуть менее известные, но тоже крупные чеболи с мировым именем — GS Group (нефтепереработка и нефтехимия, энергетика и др.), SK Group (нефтепереработка, химия и нефтехимия, текстильная промышленность, телекоммуникации и др.), Lotte (строительство, нефтехимия, пищевая промышленность, сеть отелей и др.), CJ Group (биотехнологии и пищевая промышленность, фармацевтика, развлечения, СМИ, логистика; в свое время эта группа входила в Samsung), KT&G (фармацевтика, пищевая и табачная промышленность, биотехнологии, инвестиционная деятельность и др.), KG Group (химия, металлургия, автомобилестроение, электронная коммерция, СМИ и др.), Hanwha Group (оборонная и аэрокосмическая промышленность, нефтехимия, страхование, логистика, альтернативная энергетика и др.).

Главный вывод, который можно сделать из истории становления экономики Южной Кореи, как и многих государств с высоким промышленным потенциалом: инновации появляются там, где развивается промышленность, создается корпус инженерно-технических кадров и система их подготовки, а также развиваются институты поддержки научно-технического и инновационного развития, включая научно-исследовательские и технологические организации. Важно и то, что южнокорейское государство активно использовало в своей экономической политике не только государственно-частное партнерство, но и планирование экономического развития.

В пятилетних планах экономического развития Кореи основное внимание уделялось модернизации промышленности. Пятилетние планы устанавливали цели экономического роста и определяли ключевые отрасли, которые необходимо развивать. В частности, во Втором пятилетнем плане (1967–1971) особое внимание уделялось тяжелой и химической индустрии, включая сталелитейную, машиностроительную и нефтехимическую промышленность. Развитие этих отраслей было характерно для корейского подхода к промышленной политике, направленного на радикальное изменение сравнительных преимуществ страны.

Далее последовали создание судоверфи и судостроительного подразделения чеболя Hyundai — Hyundai Heavy Industries — в 1972 году, развитие собственного автомобилестроения с 1974 года (до этого в стране существовала лишь сборка автомобилей из импортных комплектующих), оборонной промышленности и многое другое.

Корейская экономика развивалась по экспортно ориентированной модели. В пятилетних планах учитывалось продвижение в экспортные сегменты с более высокой добавленной стоимостью и увеличение объемов экспорта. Преодоление препятствий в освоении внешних рынков и необходимые для развития промышленности инвестиции во многом обеспечивало ГЧП. Правительство определяло цели в области промышленности и экспорта, а частный сектор реализовывал их, строя заводы и экспортируя произведенную продукцию.

По данным Всемирного Банка, Южная Корея сегодня — это 51,6 млн человек населения, около 1,7 трлн долларов ВВП, более 32,4 тыс. долларов ВВП на душу населения, один из самых низких уровней безработицы в мире — 2,7%. Страна полностью электрифицирована, 97% населения имеет доступ к интернету и пользуется им.

Вместе с тем страна почти полностью зависима от ввозимых энергоресурсов и сырья. По данным Института Китая и современной Азии РАН, Корея на 93% зависит от ввозимых энергоресурсов, в балансе их импорта 48,8% приходится на нефть (с Ближнего Востока), 18,55% — на сжиженный природный газ (из Катара, Австралии и США). Главным торговым партнером страны — 26% экспорта и 21% импорта — является Китай, а твердое второе место (16,1% экспорта и 11,2% импорта) удерживают США (см. таблицы 1 и 2). В товарной номенклатуре экспорта лидирует промышленная и бытовая электроника (30%), автомобили (11%), а также оборудование для атомной промышленности — Корея выстроила у себя мощную атомную индустрию, и это одна из немногих стран в мире, которые строят АЭС за рубежом. Суммарный товарооборот внешнеэкономической деятельности Южной Кореи со всеми странами составил в 2022 году 1,4 трлн долларов (см. график 1).

Машина инноваций: от заимствований к выращиванию

Внушительная внешнеэкономическая активность южнокорейских компаний была бы невозможна без значительного технологического задела, создаваемого в этой стране. Не секрет, что южнокорейские компании не стесняются искать, находить и импортировать необходимые им технологические решения со всего мира. В то же время за годы своего существования Южная Корея создала хорошо работающую, эффективную инновационную систему, обеспечивающую конкурентоспособность корейских товаров на внешних рынках. Уровень затрат на исследования и разработки в Южной Корее один из самых высоких в мире — 5,21% ВВП в 2022 году (см. график 2). Выше только у маленького Израиля — 6,02%.

Рождением корейской инновационной системы можно считать середину 1960-х, когда был создан упомянутый выше KIST. В начале пути научно-техническая политика страны была нацелена только на заимствование и освоение иностранных технологий. Это продолжалось до 1980-х годов, когда государство задалось целью повысить уровень научных исследований и разработок в стране. В этот период осуществлялось планирование и реализация крупных научных и технологических проектов с привлечением не только государственных, но и частных инвестиций. Другой важной задачей этого периода стала подготовка высококвалифицированного персонала в области науки и техники.

В 1990-е приоритеты научно-технической политики в Корее претерпели изменения. Правительство поставило задачу нарастить исследования в области фундаментальной науки, обеспечить более эффективное применение имеющихся в научно-технической сфере ресурсов и наращивать международное научное сотрудничество.

В 1997 году экономика Южной Кореи прошла проверку финансовым кризисом, поразившим страны Юго-Восточной Азии в результате биржевых спекуляций на перегретых валютных рынках этих стран. Расплата была тяжелой: мир облетели телекадры, показывавшие, как простые корейцы сдавали свои золотые украшения, чтобы поддержать национальную валюту и внести свой вклад в преодоление последствий этого кризиса. Корея была вынуждена пойти на серьезную реструктуризацию своей экономики на условиях МВФ: власть многих чеболей была подорвана, а на внутренние рынки был допущен иностранный капитал.

В начале 2000-х южнокорейское правительство поставило новую задачу: развитие науки и технологий должно было стать приоритетным фактором экономического роста. В 2003 году произошли существенные изменения в организационной структуре управления научно-технологической сферой, изменен статус министра науки и технологий: он был повышен до уровня вице-премьера. В 2004-м было создано Управление по делам науки и инновационных технологий в качестве административного органа Национального совета по науке и технологиям, созданного в 1999 году и возглавляемого президентом страны. В настоящее время в управлении работают около 110 сотрудников. В его задачи входит рассмотрение планов и специальных программ развития науки и технологий. После рассмотрения эти планы и конкретные программы утверждаются Президентским консультативным советом по науке и технологиям (PACST). Управление по делам науки и инновационных технологий играет важную роль в преодолении периодически возникающих межведомственных противоречий.

Фокус на человеческий капитал

Успехи корейской экономики немыслимы без активного участия самих корейцев в достижении поставленных целей и решении экономических задач. Этому способствовала эффективно выстроенная система среднего и высшего образования. В корейских семьях традиционно уделяют большое внимание получению образования детьми. Корея добилась исключительно высокого уровня образования. Так, 69,8% взрослых в возрасте 25‒34 лет имеют высшее образование (средний показатель по странам ОЭСР — 45,6%).

По данным министерства образования РК, в 2023 году в Корее насчитывалось 424 вуза, из них 190 — университеты, предлагающие как минимум четырехлетнее обучение по программам бакалавриата и программы магистратуры, два частных индустриальных университета, 133 базовых вуза (с двух-трехлетним обучением, в отличие от стандартного четырехлетнего), 44 аспирантуры, 10 педагогических университетов, 44 технических колледжа, включая девять политехнических, а также кибер- и корпоративные колледжи, которые являются вузами, созданными компаниями (внутри самих компаний) для развития навыков сотрудников в соответствии с потребностями предприятия. Расходы на образование в Корее составляют 5,1% ВВП, из них 3,5% на начальное и среднее образование и 1,6% на высшее.

Корейская система высшего образования открыта и для иностранцев. Число иностранных студентов в корейских университетах выросло более чем в десять раз в период с 2001 по 2019 г. и удвоилось в период с 2014-го по 2019-й, и их число продолжает расти. В 2023 году иностранных студентов насчитывалось 129,2 тыс. человек (при этом корейских студентов было 3 млн). Примерно половина из них приезжает из Китая, около четверти — из Вьетнама, остальные в основном из других стран Восточной Азии.

Создание и развитие разветвленной системы образования всех уровней способствовало решению задачи кадрового наполнения сферы науки и технологий. Число исследователей в пересчете на полную занятость в Корее достигло в 2021 году 471 тыс. человек, или 167 человек на 10 тыс. занятых в экономике. Для сравнения: в России сопоставимый показатель в этом же году был равен 389 тыс. человек, или 55 человек на 10 тыс. занятых. При этом если в России на протяжении многих лет наблюдалось падение числа исследователей, то в Южной Корее, напротив, шел взрывной рост. Личный состав исследователей увеличился с 160 тыс. человек в 2000 году до 587 тыс. в 2021-м, то есть в 3,7 раза!

Необходимо подчеркнуть, что активным участником научно-исследовательского процесса в сфере науки и технологий Южной Кореи является частный сектор. С 2010 года доля затрат на исследования и разработки предпринимательского сектора в ВВП выросла с 2,48% до 4,14% в 2022 году. При этом в среднем по странам ОЭСР этот показатель увеличился за тот же период всего на 0,5% — с 1,52% в 2010-м до 2,01% в 2022-м.

Количество корейских патентов, поданных в рамках Договора о патентной кооперации, увеличилось с 8731 (5,6% от общемирового) в 2009 году до 17 333 (6,8% от общемирового) в 2018-м, а занимаются патентованием в основном частные компании. Например, на патентном рынке США Samsung Electronics и LG Corporation занимают второе и третье места по количеству патентов на изобретения среди всех компаний мира.

Не только чеболи

В сфере инновационной деятельности наряду с чеболями все большее значение приобретают небольшие инновационные компании. Не в последнюю очередь это связано с усилением политики государственной поддержки малых и средних предприятий (МСП). Так, в 2019 году государство профинансировало 13,2% всех НИОКР, проведенных МСП, при этом оно покрыло лишь 1,8% расходов крупных компаний на исследования и разработки. Кроме прямой государственной поддержки применяются и налоговые льготы. В частности, налоговые льготы для крупных компаний ограничены 2% от расходов на НИОКР, в то время как для МСП налоговые льготы на НИОКР не имеют верхнего предела.

Следует упомянуть, что благоприятному инновационному климату в корейской экономике способствует государственная политика поддержки начинающих предпринимателей. Доля предпринимателей, находящихся в процессе создания нового бизнеса, составляет в Корее 13,4%, это выше, чем в европейских странах, и несколько ниже, чем в США и Канаде.

В 1997 году в стране был принят специальный закон о поощрении венчурных компаний. Если предприятие получает значительные венчурные инвестиции, или интенсивно занимается собственными НИОКР, или работает преимущественно в высокотехнологичных отраслях, то оно имеет право быть зарегистрированным в качестве венчурной компании и существенно снижать свои налоги. Общее число венчурных компаний за 20 лет увеличилось с 2042 в 1998 году до 36 503 в 2019-м. В 2019 году 19,4% всех венчурных компаний были заняты в машиностроении, автомобилестроении и металлургии, 12,5% — в промышленности, 12,5% занимались разработкой ПО или оказанием ИТ-услуг, 10,3% работали в сфере производства компьютеров, полупроводников и электронных компонентов и 8,7% — в энергетике, химической и точной промышленности.

С 2013 года в Корее действует Программа технологического инкубатора для стартапов. Для нее разработан смешанный тип финансирования. Часть затрат несет государство, предоставляя средства в виде грантов, а другая часть покрывается из частных источников. Перспективные стартапы отбираются бизнес-инкубаторами, которые инвестируют в них 100 млн вон (1 доллар равен примерно 1380 корейских вон по текущему курсу). Эти частные инвестиции компенсируются государственным финансированием в размере до 1200 млн вон на научно-исследовательские и другие расходы. Отобранные стартапы также получают профессиональную поддержку от бизнес-инкубаторов, которые вложили в них средства. Успешные стартапы должны впоследствии вернуть 10% государственного гранта в качестве роялти.

Пирамида будущего

Сложившаяся к настоящему моменту система управления научно-технической и инновационной сферой в Южной Корее достаточно хорошо отлажена и состоит из трех уровней (см. схему). Стратегический уровень составляют институты исполнительной и законодательной ветвей власти и правительства, где разрабатываются параметры, определяющие деятельность в области науки, технологий и инноваций. На втором уровне осуществляется координация и планирование научно-технической и инновационной деятельности. В него вовлечены отдельные министерства и администрации. На третьем уровне происходит реализация научно-технической и инновационной политики. Это уровень финансирующих агентств, действующих от имени министерств.

Направления развития корейской инновационной системы определяются тремя основными стратегическими рамками: долгосрочной перспективой, президентской программой и основным пятилетним планом развития науки и техники. Планирование научно-технического развития является наиболее важным инструментом в достижении среднесрочных и долгосрочных целей: план развития науки и техники призван направлять действия всех правительственных учреждений, вовлеченных в научно-техническую политику, включая все отраслевые министерства и соответствующие ведомства. Разработка плана осуществляется на пятилетней основе начиная с 2003 года. Среднесрочные планы хорошо структурированы и включают в себя цели и количественные показатели, достижение которых контролируется, оценивается и затем учитывается при разработке нового среднесрочного плана.

Стратегическое планирование науки и технологий опирается на прогнозный инструментарий, в роли которого прежде всего выступает форсайт. Подготовка форсайта осуществляется с 1994 года на пятилетней основе. Последний, шестой форсайт разработан в 2020–2021 годах и рассчитан на горизонт 2021–2045 годов. Он учитывает основные мегатренды и тренды, на основе которых формулируются более конкретные задачи. Например, тренд «Исследование неизведанных территорий» распадается на такие задачи, как развитие арктических путей и ресурсов; разработка ресурсов в глубоководной морской среде; освоение космического пространства; разработка лунных, марсианских и астероидных ресурсов.

Для решения этих и других стратегических задач предусмотрено 16 направлений развития технологий на разных временных горизонтах: краткосрочном (в течение пяти лет), среднесрочном (около 10 лет) и долгосрочном (более 20 лет). Среди примеров — автономные роботы для оказания помощи при стихийных бедствиях, полупроводники с искусственным интеллектом, полеты человека в космос.

С учетом прогнозных выкладок и перспективного видения (форсайта) был разработан Пятый базовый план, рассчитанный на период 2023–2027 годов. В нем учтены такие вызовы корейскому обществу, как технологическое лидерство, цепочка поставок, изменение климата, цифровая трансформация и низкая рождаемость. Пятый основной план строится вокруг трех основных стратегических направлений и необходимости дальнейшего укрепления научно-технического и инновационного потенциала в целом: 1) преобразование научно-технической системы для качественного роста; 2) укрепление потенциала экосистем для открытых инноваций; 3) решение национальных проблем и подготовка к будущему на основе науки и технологий.

Контейнеровоз Hyundai Liberty

Wikipedia

Сотрудничество с Россией: санкционная пауза

Завершая рассказ об инновационной системе Южной Кореи, следует сказать несколько слов о российско-корейских экономических отношениях и научном сотрудничестве. После 2022 года эти отношения переживают сложные времена. Под давлением западных стран, прежде всего США, Корея присоединилась к антироссийским санкциям, сохранив при этом некоторые преференции для себя по сравнению с другими партнерами по антироссийскому блоку. С точки зрения антироссийской риторики страна тоже ведет себя сдержанно. Кроме того, корейцы сохраняют имеющиеся форматы диалога с российской стороной по вопросам научного и культурного сотрудничества.

Дело в том, что сворачивание двусторонних отношений в первую очередь больно бьет по корейской экономике. Южнокорейская сторона совсем не заинтересована в утрате российского рынка. Например, сокращение или отказ от поставок южнокорейской электроники и автомобилей очень быстро замещается аналогичными товарами из других стран. Можно с уверенностью сказать, что возобновить поставки своих товаров на утраченные рынки в прежних объемах уже невозможно.

Как отмечают в Институте Китая и современной Азии РАН, за весь тридцатилетний период «совокупный объем южнокорейских капиталовложений в российскую экономику так и не превысил отметку в 3 млрд долл. …а действия инвесторов из Республики Корея в России можно назвать скорее офшоризаций, чем локализацией».

Что касается научно-технического сотрудничества России и Южной Кореи, то в течение всего периода двусторонних отношений, которые начались в 1990 году, оно осуществлялось в большей мере в интересах корейской стороны. Представители корейских компаний в России всегда отличались высокой активностью в поиске и заимствовании технологических решений в различных областях. Корея также представляла собой один из каналов «утечки умов» из России. Корейцев интересовали и продолжают интересовать наши специалисты в области космических технологий, программного обеспечения, лазерной техники и другие высококвалифицированные инженерно-технические кадры.

Санкционная пауза, которая наступила во взаимодействиях между Россией и Южной Кореей, позволяет российской стороне произвести переоценку более чем тридцатилетних отношений с этой страной по многим стратегическим направлениям для наращивания собственных экономических преимуществ.