Как не стать Австро-Венгрией

Каждая технологическая революция делит страны на лидеров и аутсайдеров. Причем прошлые заслуги в зачет не идут.

Была великая страна Австро-Венгрия, с великой медицинской, психологической, экономической, инженерной школой. Она дала миру больше нобелевских лауреатов и легендарных компаний, чем многие другие европейские страны. Но Австро-Венгрия не вписалась в технологическую революцию начала прошлого века, потом мировая война, распад империи, социальная революция, и от Австро-Венгрии не осталось ничего, кроме нескольких провинциальных стран Европы с туристической экономикой.

И это лишь один из многих примеров выпадения стран из технологической гонки, когда они застревали в прошлом укладе. Иран очень далек от своего великого прошлого, равно как далека от некогда достигнутых вершин Турция.

Есть лишь два примера стран, которым удалось вернуться в «высшую лигу», — Индия и Китай. До XVII века каждая из них концентрировала треть мировой экономики. Потом они пришли в упадок, в основном из-за агрессивной политики Европы, а сейчас возвращаются в ряды лидеров мировой экономики.

Единственная страна, которая сумела быть лидером двух технологических революций подряд, — США, и сейчас она пытается оседлать третью. Америка поднялась на революции нефти и двигателей внутреннего сгорания, вырвалась вперед на информационных технологиях и сейчас очень рассчитывает сделать рывок на искусственном интеллекте, новом биотехе и редактировании генома. Совершить подобное не удавалось еще ни одной нации в истории.

Ну а наша страна? Либо мы в ближайшие пять лет совершим решительный рывок вперед и вскочим в стремительно набирающий ход поезд технологической революции, либо будем отброшены на обочину глобального развития.

Здесь надо сделать принципиальную оговорку. Речь идет не просто о чисто технологическом отставании России от стран-лидеров. У нас много говорят о технологической модернизации, о необходимости смены технологического уклада, забывая, что технологическую модернизацию всегда предвосхищают две другие модернизации — управления и финансов.

Технологическая модернизация невозможна без того, чтобы заработал венчур, ну или, как сейчас, блокчейн, краудфандинг и другие истории. Точно так же невозможна технологическая модернизация без того, чтобы заработали новые управленческие модели, базирующиеся на мягком влиянии миноритарных участников бизнеса.

Конкретный пример. Китай сейчас целенаправленно снижает долю госпакетов во всех компаниях, в которых присутствует государство, причем до уровня, когда государство уже в среднем становится миноритарием. При этом роль госагентств развития, госинструментов поддержки не снижается. Они научились ограничивать действие жестких инструментов управления, сохраняя и даже наращивая действие мягких. Мы еще совсем этого не умеем.

Все сегодняшние разговоры и программы на тему цифровой экономики — это абсолютно нерабочая история, потому что не меняется главное. Не меняется модель общества, модель управления, модель системы принятия решений и модель бизнеса. Новая модель организации общества — это принципиальная деиерархизация, это сетевые модели взаимодействия, основанные на культуре, а не на договорах и тем более не на гарантиях.

В менеджменте, общественном и бизнесовом, мы сейчас отстаем от развитых стран уже на два этапа. Мы отстаем по скорости принятия решений, по гибкости бизнес-схем. Мы — динозавры в экосистеме, где уже много млекопитающих. Сколько денег мы ни вольем в цифровизацию или в биологию, они не сработают, потому что мы неэффективны по бизнес-моделям.

Аналогичным образом во второй половине 1980-х в СССР был провозглашен курс на ускорение. Тоже своеобразный вариант технологической модернизации — и чем это кончилось? Мы купили станки, они сгнили, все уперлось в неэффективность системы, система рухнула. Попытка ускорить технологическое развитие без управленческой модернизации приводит к тому, что управленческая система просто рушится.

Ростки новой управленческой модели прорастают в российской венчурной индустрии сегодня. Есть несколько кластеров, где более или менее развивается современная стартап-инвестиционная культура. Это Москва, Питер, Новосибирск, Томск, Казань — уверенно. Екатеринбург — под вопросом. Соответственно, возможны два сценария. Первый: попытка удержать текущую модель организации деятельности приведет к тому, что вся тонкая культура здесь задохнется и уйдет либо в тень, где она, в общем, неплохо себя чувствует, либо переместится в Сингапур, Лондон и Сан-Франциско. Второй сценарий: если управленческая модель начнет меняться, мы станем свидетелями ускоренного развития с локомотивами как раз в этих кластерах.

Есть некий канон, который сработал везде в мире, а там, где строили не по канону, были зафиксированы неудачи. Канон устроен следующим образом. Должен быть мирового уровня университет — это раз. Должен быть крупный город с развитой предпринимательской экономикой — это два. И, наконец, третий ингредиент гремучего коктейля: этот город должен быть вписан в глобальные цепочки — туристические, бизнесовые и финансовые.

Как только ты начинаешь строить город с развитой экономикой без университета, ты получаешь, например, «София-Антиполис» во Франции, где «не взлетело». Когда ты имеешь глобальный город, много денег, но не имеешь университета экстра-класса — получаешь провал, как в Саудовской Аравии или в Куала-Лумпуре. Как только ты имеешь все три компонента, ты получаешь, например, Кембриджшир, где все «взлетело», ты получаешь, например, Лондон, где все «взлетело», ты получаешь, например, Пекин, где все «взлетело», ты получаешь Сингапур, где все «взлетело».

Теперь рассмотрим в этой трехкоординатной системе наши формирующиеся кластеры инновационной культуры. Казань. Отличная предпринимательская культура. Специфическая, но неплохая вписанность в глобальные цепочки. Но — нужен сильный университет. Соответственно, ставка на «Иннополис», ставка на реорганизацию Казанского федерального университета. Если «Иннополис» сыграет — Казань «взлетает».

Новосибирск. Отличный университет, неплохое предпринимательское сообщество и провал в смысле глобальности. Это провинциальный город, его нет на глобальной карте мира.

Томск — это отличные университеты, хуже — предпринимательство, совсем провал в глобальности.

Санкт-Петербург. Великолепная глобальность, нормальное предпринимательство, неплохие университеты. Поэтому это почти кандидат.

Берем Москву. Хорошие позиции по всем трем пунктам, проблема лишь в том, что университеты раздроблены. МГУ еще предстоит стать по-настоящему инновационным. Физтех, «Вышка» еще в процессе превращения в университеты мирового уровня. Как только московский университетский кластер собирается — всё, Москва врывается вперед колоссально.

Ну и, конечно, надо изживать в себе комплекс «осажденной крепости». Если ты не Китай, у которого второй по размеру локальный рынок мира, то ты можешь «распаковываться» только через глобальную экономику. А она построена на принципе кругооборота людей, идей и денег.

Все израильское инновационное чудо базируется на том, что американские фонды приходят в стартап в Израиль, израильтяне помогают на месте их быстро упаковать, после чего стартап уезжает в Америку и становится американской компанией. Да, это трансфер команд. Но, во-первых, это дает деньги, во-вторых, это дает компетенции.

Израильтяне поступили фантастически мудро. Одновременно с продажей в Америку стартапов они начали закупку ученых. До трети ученых они вернули из лучших университетов мира на сказочные условия. В результате у них сейчас университеты растут как грибы именно как корпорации, которые производят IP, живут с роялти, как «Технион», например, или стартапы живут с процентов, как Университет Тель-Авива, и так далее. То есть они на этой продаже зарабатывают. Ну, евреи всегда знают, на чем заработать. Они не жалеют, что стартапы уезжают, а, наоборот, радуются.

Китай тоже включил программу круговорота. Они научились у израильтян. Китайцы отпускают много стартапов и много ученых, но они так же много пытаются вернуть. Сейчас китайцы массово приехали в Кремниевую долину и начинают там массово скупать стартапы. Соответственно, некоторая часть из них начнет мигрировать в Китай в виде команд или в виде бизнесов.

А у нас первая же идея на тему оттока талантов незамысловата: «А давайте мы запретим уезжать магистрам». Что будет, если запретить уезжать магистрам? Люди будут уезжать на бакалавриат. А если запретишь уезжать бакалаврам? Они будут уезжать в школе. Может быть, хватит запретов?

Мнения авторов, опубликованные в этой рубрике, могут не совпадать с точкой зрения редакции.