Загадка эффективного фокуса

Франция, Германия, Великобритания и Канада заявили о новых программах изучения климатических изменений. Первым с инициативой выступил президент Франции Эммануэль Макрон — вскоре после визита президента Дональда Трампа, заявившего о выходе США из Парижских соглашений по климату. Французская программа будет называться «Сделаем нашу планету снова великой» — явный парафраз лозунга Трампа об Америке.

Политическая окраска заключается и в том, что программа грантов адресована зарубежным ученым, но предпочтение будет отдано американцам. Более того, выделение дополнительных средств на эту программу происходит в условиях, когда сокращается государственное финансирование науки в рамках общего сокращения госрасходов. Протесты французских ученых уже последовали, но пока оставлены без комментариев. Таким образом, Макрон жестко демонстрирует новый политический приоритет в науке, а возможно, и в глобальной стратегии.

При этом общий бюджет небольшой — Франция выделит 60 млн евро на четырехгодичные гранты (заметим, что четыре года – президентский срок в США). Но каждый индивидуальный грант — солидный, до полутора миллионов евро. Сотрудники CNRS, французского грантового агентства, говорят, что заявки буквально хлынули потоком. За первые шесть недель подано 154 заявки, в ноябре будут определены 50 победителей.

Американские ученые дают интервью, называя программу грантов очень привлекательной, в то время как в США, в условиях политического давления, возможности найти финансирование для принципиально новых исследований глобального климата все более сложно. Кроме того, американцев привлекает благожелательная европейская атмосфера в этой области, возможность общаться с коллегами, специалистами в разных дисциплинах и представителями общественности.

Решение Макрона — яркий пример смычки политических и научных приоритетов. Реальный приоритет Европы — это проблема климата, экология, декарбонизация. Плюс репутация Парижа как места подписания глобального соглашения по климату. Тут сошлось сразу много факторов, и реакция президента Франции оказалась молниеносной и точной.

Можем ли мы в России сегодня назвать приоритет в научно-технологической сфере, который столь определенно и последовательно претворялся бы в жизнь, в том числе с использованием политических инструментов? К сожалению, ответ отрицательный.

Утвержденная президентом в конце прошлого года Стратегия научно-технологического развития РФ содержит перечень приоритетов, которые охватывают практический весь актуальный спектр наук и технологий. Одним из пунктов, хотя и в весьма расплывчатой формулировке, упомянуты гуманитарные и социальные исследования. Как гуманитарий, я радуюсь, что нас не забыли. Общий список приоритетов, спущенных научной общественности сверху, — это не первый случай в нашей отечественной практике. Боюсь, это не будет работать. Вспомните, пожалуйста, какие приоритеты из ранее одобренных государственными программами самого высокого уровня реализованы?

Давайте обратимся к опыту США. Самый, пожалуй, яркий пример технологической приоритезации в послевоенной истории Америки — программа пилотируемых полетов на Луну «Аполлон», в 60-е годы благодаря президенту Джону Кеннеди получившая статус национальной научной и политической задачи номер один. Кстати, появившейся в ответ на первенство СССР в запуске спутника в 1957 году и полет Юрия Гагарина 12 апреля 1961 года. На ее решение были брошены лучшие силы науки и промышленности, выделены серьезные деньги, и задача была решена: американцы оказались на Луне не позднее 1970 года, как и целеполагал Кеннеди в своей памятной речи перед Конгрессом 12 сентября 1961 года.

Однако вот что интересно. Если вы сегодня попробуете узнать в Национальном научном фонде США или в президентском управлении по науке и технологиям, каковы сейчас научно-технологические приоритеты, вас в лучшем случае познакомят с небольшим списком нескольких новых программ, со сравнительно небольшими бюджетами, которые могут быть объявлены приоритетными просто потому, что им открыли финансирование. Так было когда-то с президентской инициативой по нанотехнологиям, первый годовой бюджет которой составил, если не ошибаюсь 50 млн долларов.

Конечно, когда дело доходит до распределения основных бюджетных денег (а это почти 200 млрд долларов), схватка между программами и ведомствами в Конгрессе происходит нешуточная. И фактическое распределение ресурсов есть политическое решение парламента, представляющее собой равнодействующую сил разнообразных игроков, включая таких традиционно мощных тяжеловесов, как Национальные институты здравоохранения (National Institutes of Health, NIH), министерство обороны, министерство энергетики. Американцы, например, признают, что бюджет NIH избыточен, он отбирает деньги у других программ и направлений, но как решить эту проблему — непонятно. Политикам выгодно голосовать за медицинские исследования — избиратель всегда это поддержит. Кроме того, сами ученые демонстрируют чудеса организованной активности, чтобы отстоять свои области исследований. Лоббируют свои интересы и политики, и корпорации. Это живой процесс, идущий снизу.

Президент Трамп после вступления в должность объявил, что сокращает расходы на науку по всем ведомствам. В ответ 58 научных организаций США мобилизовались, забросали письмами конгрессменов своих штатов, и обе палаты конгресса проголосовали против урезания научных расходов. Наука устояла, Трампу дали по рукам.

Мы же до сих пор продолжаем находиться в плену парадигмы Комплексной программы научно-технического прогресса СССР. К той стратегии (последнее ее «издание» вышло в 1988 году, почти тридцать лет назад) претензий нет — в условиях плановой индустриальной экономики спущенные сверху, взаимоувязанные технологические приоритеты работали. Но сейчас экономическая среда принципиально другая. Более того, принципиально изменились технологии. Все ключевые прорывы нынешней технологической волны осуществлены частными компаниями, на свой страх и риск, в условиях «невмешательства» государства. Но по привычке мы хотим всё регулировать, а что не понимаем — запретить, и всё так же делить госденьги сверху между биологами и математиками.

Мнения авторов, опубликованные в этой рубрике, могут не совпадать с точкой зрения редакции.