Это сладкое слово — 5G

Статья публикуется одновременно в журналах «Эксперт» и «Стимул»

 

Из-за конфликта США и Китая вокруг компании Huawei по поводу технологии 5G и гнева, который некоторые граждане разных стран обрушили на вышки сотовой связи 5G, обвиняя их в распространении коронавируса, эта аббревиатура стала притчей во языцех во всем мире.

Хотя 5G — это просто пятое поколение (fifth generation) мобильной связи. Но если страхи перед 5G — это, скорее, современное проявление луддизма, то конфликт между великими державами возник не на пустом месте. Дело в том, что, по оценкам большинства специалистов, переход на 5G — это революция в технологиях мобильных сетей связи, которая должна стать основным драйвером развития мировой радиоэлектронной промышленности. И перед Россией встал вопрос: а где ее место в этом новом мире?

 

Вокруг чего борьба

Мировой рынок радиоэлектронной аппаратуры фактически находится в стагнации, но, по различным оценкам, благодаря внедрению стандартов 5G темпы его роста могут достичь 10% в год. Поскольку более 30% производимой в мире микроэлектроники используется в телекоммуникационном оборудовании, оживление его рынка потянет за собой развитие многих других отраслей промышленности, прежде всего микроэлектроники. А мировой рынок электронных устройств составляет около полутора триллионов долларов. Он сопоставим с мировым рынком легковых автомобилей и запчастей к ним.

В исследовании, проведенном компанией Qualcomm Inc., известным разработчиком и исследователем беспроводных средств связи, утверждается, что полный экономический эффект от развития сетей 5G по всему миру к 2035 году может превысить 13 трлн долларов. Борьба идет за большие деньги.

Не менее важная проблема — безопасность систем связи и информации: ведь контроль за ними — это контроль за безопасностью страны и ее цифровой независимостью. Тем более что в мире существует устойчивая уверенность: производители микроэлектроники и радиоэлектронной аппаратуры способны делать в них «шпионские» закладки, предназначенные для несанкционированного считывания информации и передачи ее потенциальным противникам. Именно на этом сделал акцент Дональд Трамп, а вслед за ним и власти других стран Запада, накладывая всяческие ограничения на использование продукции компании Huawei. Кроме того, как мы знаем, есть большая вероятность, что страну, попавшую в зависимость от импортного оборудования, страны-поставщики могут из каких-то политических соображений в любой момент лишить доступа к нему и тем самым подорвать ее способность к развитию.

 

Что обещает 5G

Как рассказал нам Дмитрий Лаконцев, руководитель Центра компетенций НТИ на базе Сколковского института науки и технологий (Сколтеха) по направлению «Технологии беспроводной связи и интернета вещей», сети 5G обещают потребителям три важные вещи: высокую скорость передачи данных (1 Гбит/с в среднем, более 10 Гбит/с в пике), гарантированную сверхнизкую задержку передачи информации (1–10 мс) в сочетании со сверхнадежной ее доставкой и возможность одновременного подключения огромного количества устройств (до 1 млн на 1 кв. км на одну базовую станцию).

Заметим, что для простых пользователей, в принципе, вполне достаточно 4G — уже этот стандарт позволяет смотреть потоковые видео и играть в ресурсоемкие игры без существенных неудобств. «С точки зрения человека, имеющего мобильный телефон или планшет, 4G или 5G — это небольшая разница, скачаю я фильм за пятнадцать минут или пять», — заметил вице-президент компании Zelax Виктор Зефиров.

Конечно, пятое поколение мобильных сетей предоставляет и для простых пользователей такие возможности, как быстрое скачивание сериалов, повышение качества передаваемой видео- и фотоинформации и даже виртуальная реальность, но, в первую очередь это необходимо для новых сфер экономики, таких как интернет вещей, умные города, умные заводы, автономный транспорт.

Сети 5G смогут справиться с миллионами одновременно подключенных устройств интернета вещей, который стал символом наступающего «умного» мира. Без возможностей, которые предоставляет сеть 5G, интернет вещей практически невозможен.

Все устройства интернета вещей можно условно разделить на две группы. Первая группа, так называемый массовый интернет вещей, — это, например, умный город. Подсчитано, что интернет вещей умного города должен обеспечивать подключение до миллиона датчиков на квадратный километр, которые время от времени передают информацию, что позволит непрерывно следить за энергетическими и коммунальными системами городов. По оценкам Европейской комиссии, в ближайшие год-два будет выпущено уже около 200 млн интеллектуальных счетчиков электроэнергии и 45 млн таких же газовых счетчиков. При этом рассчитано, что примерно у 72% потребителей в Европе будут интеллектуальные счетчики электроэнергии и у 40% — газа.

Вторая группа устройств — это так называемый критический интернет вещей, то есть устройства, которые посылают очень важную информацию, потери которой не должны превышать 10⁻⁵, и обеспечивают очень низкую задержку, не более одной миллисекунды. Это группа устройств интернета вещей, которые связаны с управлением какими-то другими устройствами, например, роботами, роботизированными платформами, дронами, всевозможными промышленными установками, умными заводами. И это так называемый тактильный интернет, обеспечивающий, например, как продемонстрировали китайцы, возможность проведения операции на мозге в удалении на несколько десятков километров, когда хирург находится в одном месте, а робот, который делает операцию под его управлением, — в другом. Наконец, низкая задержка при передаче данных обеспечит надежный обмен информацией между беспилотными транспортными средствами, что выведет их на новый уровень безопасности. На 4G беспилотный автомобиль запустить очень рискованно, а на 5G, благодаря гарантированной сверхнизкой задержке, — можно.

5G также позволяет создавать виртуальные подсети для разного типа потребителей (network slicing — «сетевая нарезка»). Например, для беспилотных автомобилей будет одна подсеть, для умного дома — другая. Такой метод обезопасит сети от цифрового коллапса: ваш чайник, как пошутил один из наших респондентов, все равно сможет выходить в онлайн, даже если под окнами расположится таксопарк беспилотников, чудовищно нагрузивших сеть.

Как сказал генеральный директор Национального исследовательского института технологий и связи Андрей Тамбовцев, «именно в силу тех возможностей, которые предоставляют сети 5G, рынок, который они открывают, глобален. Ничего похожего в истории связи не было».

Справедливости ради заметим, что есть и скептики, которые считают, что тема 5G искусственно раздувается корпорациями, терпящими убытки из-за падения спроса на гаджеты, которые достигли такого уровня совершенства, что придумать что-то новое для них уже невозможно. И они рассчитывают раздуть этот спрос из-за хайпа вокруг 5G, хотя принципиально нового контента для сетей 5G пока нет. А проблемы умных городов и промышленности, по мнению скептиков, можно решить на основе волоконно-оптических систем, для них не нужен эфир, в крайнем случае достаточно Wi-Fi. Но таких скептиков немного. А критики этих скептиков указывают, что развернуть оптику на предприятии сложнее и дороже, чем создать 5G-сеть. Да и невозможно подвести кабель к каждому датчику и устройству. А Wi-Fi не может обеспечить надежное качество услуг. Для подключения ноутбуков сотрудников к интернету эта технология подойдет. Но не для работы устройств критической инфраструктуры.

 

Международный контекст

С точки зрения сетевой архитектуры сети 5G, как и любые сети сотовой связи, состоят из трех основных элементов: ядра сети, транспортной сети и базовых станций. Как поясняет Дмитрий Лаконцев, «в настоящее время производителей ядра сети в мире десятки, производителей транспортной сети — сотни, а вот производителей базовых станций фактически пять, и они этот рынок очень жестко держат. Лидируют на нем три компании — Huawei, Ericsson и отстающая от них Nokia. Их стремятся догнать Samsung и ZTE. По сути дела, это очень жесткая олигополия, и операторы во всем мире сейчас почти на сто процентов зависят от этих вендоров». При этом, например, сейчас в России у операторов «большой четверки» более 600 тыс. базовых станций предыдущих поколений сотовой связи.

Причем сложилась невиданная ситуация: США эти компетенции растеряли и оказались перед необходимостью строить свои сети на чужом оборудовании. Именно поэтому, когда в 2018 году руководство США осознало этот факт, оно объявило войну Huawei и запретило использовать в США оборудование этой компании. Вслед за этим Япония, Австралия, Новая Зеландия, Канада тоже поспешили отказаться от китайской продукции. Недавно этому примеру последовала Великобритания. Одновременно власти США инициировали работы по созданию собственных стандартов ПО для оборудования сотовых сетей пятого поколения.

Россия оказалась перед дилеммой ориентироваться в своем развитии сетей 5G на какую-то из сторон конфликта или попытаться разработать свой вариант оборудования. Сети предшествующего поколения — 3G и 4G — создавались в России практически целиком на основе зарубежного, в последнее время прежде всего китайского оборудования. Это и тогда вызывало резкую критику со стороны российских компаний, о чем, в частности, говорил в свое время журналу «Эксперт» генеральный директор компании Т8 Владимир Трещиков (см. «Закупать российское невыгодно тем, кто принимает решения», № 11 за 2016 год).

Доля отечественного телекоммуникационного оборудования на рынке сейчас составляет около 6%, а в сегменте мобильной связи она практически равна нулю. Но, по мнению Дмитрия Лаконцева, есть шанс довести эту долю не менее чем до 40%. Условия для такого рывка появились именно сейчас. В перспективе это даст российским производителям телекоммуникационного оборудования и электронной компонентной базы очень мощные ресурсы и возможность закрепиться на этом рынке.

Как считает Константин Солодухин, генеральный директор Национального центра информатизации (НЦИ), дочерней компании госкорпорации «Ростех», «благодаря комбинации различных факторов у России сейчас есть окно возможностей на горизонте трех-четырех лет по внедрению технологии 5G. Оно связано, во-первых, с тем, что в мире пока не существует коммерчески успешных запущенных сетей 5G. И практически отсутствуют бизнес-задачи, для которых необходима столь высокая скорость передачи данных — один гигабит в секунду. У операторов, развернувших сегодня пилотные зоны, пока отсутствует действующая модель коммерциализации как инфраструктуры нового поколения, так и сервисов, предоставляемых на этой инфраструктуре. Вот почему полноценная коммерческая эксплуатация сетей 5G в мире, по разным оценкам, начнется лишь после 2025 года».

Соображения, которые подталкивают Россию к разработке собственного варианта оборудования для сетей 5G, те же, что у США и Китая: большие размеры потенциального рынка, безопасность и суверенитет. Но они шире, чем просто развитие сетей 5G: речь, по большому счету, идет о строительстве современной экономики, в которой цифровизация на основе электроники, интернета и современных средств связи становится важнейшим условием конкурентоспособности и привлекательности экономики и страны в целом. А сети 5G, как мы уже отмечали, становятся важнейшей составляющей такого развития.

Проблема, однако, в том, что размеры российского рынка недостаточны для коммерческого оправдания такой разработки. Но, как отметил директор департамента радиоэлектронной промышленности Минпромторга Василий Шпак, нам может помочь то, что большое количество стран тоже в силу разных соображений не хотят попасть в зависимость от производителей оборудования, политически подконтрольных или США, или Китаю. Олигополия на рынке оборудования для сетей 5G не нравится многим политикам разных стран, и многим операторам связи. «В этих условиях Россия может построить свой технологический контур телекоммуникационного оборудования 5G с участием этих третьих стран на принципах открытых стандартов OpenRAN (ниже мы объясняем, что это значит. — “Стимул”). То есть России надо разрабатывать это оборудование не только для себя, но потенциально и для их рынка. Разрабатывать на принципах взаимности и кооперации. Например, на обязательстве не только развернуть связь у них на этом оборудовании, но и организовать его производство в этих странах».

А по мнению некоторых из опрошенных нами экспертов, если России в ближайшие годы удастся предложить какое-то свое решение по сетям 5G и таким образом начать занимать этот рынок, то постепенно появится возможность продвинуться и на рынок устройств, которые подключаются к сети. Таков был жизненный путь Huawei: она начала с обычных проводных инфраструктурных роутеров, потом перешла на мобильную связь, а теперь Huawei — один из важных игроков на рынке мобильных устройств.

И в России, по крайней мере если судить по принимаемым руководством страны документам, осознают перспективы этого рынка: еще в 2017 году была принята программа «Цифровая экономика Российской Федерации», предусматривающая достижение к 2024 году устойчивого покрытия «сетями 5G и выше» во всех крупных городах с населением более миллиона человек. В декабре 2019 года Министерство цифрового развития приняло «Концепцию создания и развития сетей 5G в Российской Федерации», в которой были определены основные параметры развития этих сетей и пути этого развития.

А весной 2019 года появились сообщения о подготовке Минпромторгом проекта целевой программы «Развитие производства промышленной продукции сетей пятого поколения и интернета вещей в Российской Федерации на 2019–2024 годы», где предусматривалось выделение около 28 млрд рублей, которые должны были разделить между собой участники программы — госкорпорация «Ростех» и Сколтех. Но программа осталась в проекте, а реализация замыслов по развитию сетей 5G фактически остановилась. Видимо, потому, что все оказалось не так просто, как представлялось.

 

Проблема частот

Как заметил Василий Шпак, одновременное развитие российских систем связи 5G и промышленности для производства соответствующего оборудования с выходом на масштабный экспорт возможно лишь при параллельном и скоординированном выделении частот, пригодных для коммерческого использования в России и в странах потенциального экспорта.

А частоты в области связи — это, по выражению Дмитрия Лаконцева, природный ресурс, который государство выделяет операторам связи как месторождение для нефтяников, эта процедура полностью регулируется государством. И тут у государства и у операторов возникли проблемы.

Основной диапазон частот для 5G, используемый в мире, — 3,4–3,8 ГГц. Именно на этот диапазон настроены уже имеющиеся производители большей части оборудования для 5G. Для «коврового» покрытия больших пространств используются частоты в субгигагерцовом диапазоне (начиная с 600 МГц). В качестве вспомогательного ряд азиатских стран, те же Китай и Япония, а также различные государственные службы в Европе используют диапазон 4,4–5 ГГц.

Но, как уже рассказывал журнал «Эксперт» (см. «5G в России на китайских частотах», № 35 за 2019 год), частоты 3,4–3,8 ГГц в России оказались заняты Минобороны, «Роскосмосом» и многими другими ведомствами. Весной прошлого года тогда еще вице-премьер Максим Акимов, курирующий вопросы связи, обратился к президенту с просьбой дать поручение расчистить необходимый диапазон. Акимов называл выделение частот 3,4–3,8 ГГц под 5G вопросом выживания России в цифровую эпоху. Однако оказалось, что военные считают этот диапазон важным для безопасности страны, они не готовы делиться им с телеком-операторами и смогли убедить Минкомсвязи России и самого президента оставить эти частоты за ними. Тем более что переход этих пользователей в другие диапазоны требует существенных затрат на оснащение новым оборудованием и существенного времени на его разработку, приобретение и внедрение.

Такая конверсия частот уже проводилась в России при развертывании систем связи третьего и четвертого поколения, тем не менее, как рассказал замминистра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ Олег Иванов, «пока в качестве основного диапазона для развертывания сетей 5G государство выделило диапазон 4,8–4,99 ГГц», который, как он признал, «не устраивает операторов связи, потому что они считают, что в среднем для обеспечения покрытия одной и той же территории в диапазоне 4,4–4,9 ГГц нужно будет в полтора раза больше базовых станций, чем в диапазоне 3,4–3,8 ГГц». По оценкам Минкомсвязи России, эти цифры не настолько значительны, но тем не менее проблема существует.

В этих условиях Минкомсвязи, как отметил Олег Иванов, старается, выполняя функции независимого арбитра, найти решение, которое устроило бы и силовой блок, и бизнес. «Однако в настоящее время обе стороны занимают принципиальные позиции и не склонны к компромиссам. Но работа по поиску подходящих частот находится в активной фазе». Так что борьба вокруг частот еще не закончена.

Как пояснила генеральный директор ПАО «Микрон», генеральный директор АНО ТТ Гульнара Хасьянова, «если используешь частоты, которые поддерживает большинство стран, то всегда будет широкий выбор производителей терминального оборудования. Если частоты используются только в отдельно взятой стране, то стоимость терминальных устройств будет катастрофически дорогой. Только для того, чтобы открыть поддержку дополнительных частот на существующем терминальном устройстве, в каждом релизе нужно будет заплатить производителю не менее миллиона долларов на тестирование, сертификацию и прочие необходимые процедуры. То есть выбор частотного плана может стать конкурентным преимуществом либо, наоборот, дорогостоящей проблемой для бизнес-проекта. Но главное, важно выбрать частоты, которые станут преимуществом, а не проблемой.

А пока мы оцениваем возможности разработки электронной компонентной базы, которая может быть использована в решениях для сетей связи пятого поколения».

 

Игроки

На рынке телекоммуникаций два основных игрока: промышленность и телекоммуникационные компании. В России каждый из них присутствует в двух ипостасях — государственной и частной. И у каждой из сторон этого квадрата свои интересы на этом рынке.

У частных телекоммуникационных компаний — МТС, «Билайна», «Мегафона» — есть понятное желание развернуть новые сети с минимальными проблемами, используя оборудование наиболее продвинувшихся в этом компаний, независимо от страны происхождения. Скорее всего, это могла бы быть Huawei, в том числе потому, что оборудование европейских компаний в силу известных политических обстоятельств может оказаться, как уже бывало, под запретом для России. И тем более американское оборудование, даже если оно появится достаточно скоро.

Эта позиция нашла свое отражение в том, что представители операторов связи фактически заблокировали внесение в федеральный проект «Информационная инфраструктура» требования о строительстве сетей 5G на отечественном оборудовании. Поскольку, по их мнению, в этом случае новое поколение связи не появится в России до 2024 года, что приведет к существенному отставанию от мировых лидеров не только в телекоммуникациях, но и в других отраслях экономики.

Но, несмотря на эту позицию сетевых компаний, правительство всерьез настроено строить сети 5G на отечественном оборудовании. Тем более что, как считает Василий Шпак, в этой потенциальной задержке нет проблемы: «Россия уже с точки зрения широкополосного доступа одна из самых продвинутых стран. Хотя охвачено им всего 18 процентов территории. И ждать, что за три-четыре года возникнет резкий рост потребности в возможностях 5G, не стоит. Причем не только у нас, но и во всем мире. Так что у России есть время для того, чтобы дождаться отечественного оборудования. Тем более что в любом случае еще предстоит решить проблему частот».

Дмитрий Лаконцев согласен с тем, что «критическая ситуация с необходимостью начать динамичное развертывание сетей 5G сформируется к 2022-му — началу 2023 года» и, следовательно, именно к этому времени должно быть начато производство российского оборудования, иначе эту нишу займут иностранные вендоры.

И оказалось, что в России есть несколько конкурирующих команд, претендующих на то, чтобы стать лидерами в разработке этого оборудования.

Первым претендентом на это выступил консорциум, созданный еще в конце 2018 года группой частных предприятий — «национальных чемпионов», сплотившихся вокруг Сколтеха, где давно и активно занимаются разработкой оборудования для сетей 5G и интернета вещей.

Государственные компании тоже не могли остаться в стороне, и в июле 2019 года представители правительства, «Ростеха» и «Ростелекома» в присутствии президента России подписали трехстороннее соглашение о намерениях совместно развивать в России связь 5G. В соответствии с подписанным соглашениям «Ростех» должен разработать и представить в правительство на утверждение детальную дорожную карту развития сетей 5G.

Но все же государство показало, что не сделало окончательного выбора: в январе 2020 года состоялся конкурс кандидатов на предоставление поддержки компаниям-лидерам и лидирующим исследовательским центрам, который проводила РВК в рамках национальной программы «Цифровая экономика» и поддержки развития сквозных цифровых технологий, на котором «раздали всем сестрам по серьгам». Победителями были объявлены компания «ГлобалИнформСервис» в связке с концерном «Созвездие», ГК «Ростех», Сколтех в связке с компаниями «Радио Гигабит» и «Элтекс», а также с Томским государственным университетом систем управления и радиоэлектроники (ТУСУР) и научно-производственная фирма «Микран». Кстати, «Элтекс» и «Микран» — национальные чемпионы.

А в апреле по инициативе Минпромторга «Ростех», «Ростелеком» и компания «Элемент» учредили консорциум «Телекоммуникационные технологии» (АНО ТТ), целью которого, как было заявлено, является объединение усилий всех заинтересованных участников рынка для поддержки развития производства российского телекоммуникационного оборудования. Возглавила АНО генеральный директор ПАО «Микрон» Гульнара Хасьянова.

Уже состав учредителей, который включает ведущих производителей радиоэлектронной аппаратуры, электронной элементной базы в России и крупнейшего российского провайдера цифровых услуг и сервисов, говорит об определенных претензиях на самодостаточность консорциума. И, по мнению Василия Шпака, именно на базе этого АНО формируется кооперация отечественных предприятий по разработке российского оборудования, готового к поэтапному коммерческому внедрению с 2023 года.

На самостоятельную роль в поисках решений по 5G претендует производственная компания «Криптонит» (совместное с «Ростехом» предприятие «ИКС Холдинга»), которая, как нам рассказал заместитель руководителя лаборатории телекоммуникации и спецтехники Дмитрий Кадомцев, сейчас проводит технический аудит компаний — производителей телекоммуникационной техники. «Наша цель — разработать и спроектировать всю продуктовую линейку оборудования для строительства сетей 5G в России. И сформировать консорциум производителей всех необходимых компонентов, скоординировать их усилия, создать конечные продукты — базовую станцию, ядро».

Надо прямо сказать, что между консорциумом частных предприятий и другими объединениями разработчиков и производителей аппаратуры существует определенная ревность друг к другу. Так, по мнению Константина Солодухина, «именно радиоэлектронный комплекс госкорпорации “Ростех” способен быть базой, с помощью которой можно производить если не сто процентов, то очень значительный перечень требуемого оборудования». Но в консорциуме, созданном вокруг Сколтеха, считают, что именно у них существуют все необходимые для выпуска аппаратуры 5G компетенции, и подозревают «Ростех» в стремлении монополизировать всю тематику 5G, хотя реально корпорация не имеет необходимых компетенций в достаточном объеме, хотя и признают необходимость кооперации с госкорпорацией, в частности в вопросах криптобезопасности и «силовой» защиты рынка.

 

Выбор пути

Как пояснила Гульнара Хасьянова, «сети 5G — это эволюционный этап развития сетевого оборудования, и все сети, которые построены сегодня на втором, третьем и четвертом поколениях, уйдут в апгрейд в пятое поколение на оборудовании тех же производителей». Вот почему, по ее мнению, «создавая свое оборудование, надо сразу четко понимать, как оно будет взаимодействовать с существующими сетями. Первое направление — это использование открытых стандартов — интерфейсов с возможностью встраивания в сеть базовых станций различных производителей. Второе направление — создание собственного ядра сети, сетевой архитектуры, позволяющей взаимодействовать с сетью базовых станций разных производителей. Это две разные задачи, два способа встраивать продукты российского производства: встраивать в существующие сети или — в отдельных субъектах — начинать строить собственную сетевую архитектуру». С этим согласен Дмитрий Лаконцев, но он считает, что второй путь фактически означает создание еще одного вендора-монополиста, только отечественного, с чем наверняка не согласятся операторы, в том числе за рубежом, доверие которых мы хотим завоевать. Кроме того, разработка такого проприетарного оборудования, сопоставимого по качеству и характеристикам с продукцией конкурентов, потребует восьми–десяти лет. А на таком временно́м горизонте надо разрабатывать уже 6G (Сколтех, кстати, уже начал вести исследования в этом направлении). Поэтому, по мнению Дмитрия Лаконцева, единственный путь развития сетей 5G в России — создание своего телекоммуникационного оборудования на принципах открытых стандартов OpenRAN. И это мнение поддерживает большинство опрошенных нами респондентов.

Как рассказал г-н Лаконцев, «гибкость в построении телекоммуникационных систем нового поколения сегодня является критически важным элементом борьбы, развернувшейся вокруг 5G. Крупные международные операторы (Vodafone, Orange, Telefonica и др.) больше не хотят зависеть от воли, цен и технологической политики нескольких вендоров. Поэтому они активно поддерживают создание систем в парадигме OpenRAN».

Концепция OpenRAN предполагает создание открытых протоколов, которые обеспечивают взаимодействие функциональных элементов (программные и аппаратные части сети), разработанных различными компаниями. Это в корне отличается от распространенных сейчас телекоммуникационных решений, в которых используется продукция только одного вендора. Открытая сетевая архитектура позволяет при необходимости менять блоки системы: «вынимать» и «вставлять» в системы мелкие блоки, созданные или усовершенствованные различными разработчиками. Это позволит улучшить ее общую функциональность без опасности нарушить целостность решения. Это, в частности, дает возможность привлечь к участию в развертывании сетей 5G не только крупных производителей, но и небольшие компании, обладающие необходимыми компетенциями. Это существенно расширит круг участников на основе конкуренции, что всегда полезно для дела.

Если до настоящего времени система состояла из пяти-шести «пересобираемых» элементов (ядро сети, транспортная система, базовая станция, система радиодоступа, криптография, оркестрация), входы-выходы которых описаны действующими стандартами, то в парадигме OpenRAN число таких блоков составляет несколько десятков. Это позволяет по мере развития системы на конкурентной основе собирать общее решение из блоков и «деталей» разных производителей, как происходит сейчас с компьютерной техникой.

Как пояснил Дмитрий Лаконцев, цикл смены поколений сотовой связи длится около десяти лет. В этом временно́м промежутке сети 5G будут постоянно развиваться, требуя установки все большего количества базовых станций с улучшенной функциональностью. Использование открытых стандартов позволит закупать отдельные блоки уже в новой комплектации, например на отечественной элементной базе по мере ее разработки и производства. Это может существенно облегчить и экспорт нашей продукции. Заметим, что создание собственной элементной базы для сетей 5G и не только — это отдельная большая проблема, которой мы посвятим специальную публикацию.

 

Без кооперации задачу не решить

Несмотря на возникшую конкуренцию, консорциумы взаимодействуют друг с другом. Как рассказала Гульнара Хасьянова, «мы со Сколтехом уже сотрудничаем. Например, у нас есть совместный проект, связанный с продвижением открытых стандартов OpenRAN, который мы планируем развивать в формате ассоциации».

Причем часть участников обоих консорциумов состоят сразу в обеих командах. И в целом все признают необходимость объединения усилий, тем более что конкурировать в конце концов придется не между собой, а скорее всего с Huawei и другими крупными вендорами.

Как заметил заместитель генерального директора компании Т8 Алексей Иванов, «на мой взгляд, АНО ТТ больше решает политическую задачу налаживания утерянных кооперационных цепочек. В то время как работа вокруг Сколтеха более техническая, и одно без другого жить не может. Поэтому, несомненно, настоятельно необходимо построить здоровую кооперационную цепочку между “Ростехом” и частной индустрией. Но для налаживания такой кооперации нужна политическая воля государства». По его мнению, государство уже действует в этом направлении.

И действительно, в Минпромторге с участием ключевых игроков рынка подготовлены совместные предложения по формированию программы развития сетей 5G и предложения о ее финансировании, в рамках которой, как уверил нас Василий Шпак, все противоречия между участниками рынка будут по возможности сняты.

Но дело в том, что реализация столь большого проекта потребует не только детального распределения ролей, но и ювелирной согласованности игры всех потенциальных участников проекта. Решений правительства для этого недостаточно.

Фактически на эту роль дирижера проекта претендует АНО ТТ. Как сказала Гульнара Хасьянова, «мы собираемся создать то, чего на сегодняшний день на российском рынке нет: производственные цепочки от производителей компонентов и комплектующих до конечного продукта, которые позволят выводить на рынок новые востребованные решения, в том числе с привлечением государственного финансирования и различных мер поддержки».

Надо отметить, что многие наши респонденты указывали на несогласованность в работе Минцифры и Минпромторга, первое из которых отвечает за цифровизацию, а второе — за индустрию аппаратного обеспечения, что мешает развитию сетей 5G. Выход наши респонденты видят в том, чтобы создать в правительстве координирующий орган по проблемам 5G.

Оказалось, что проблема несогласованности в работе этих министерств волнует все сообщество электронщиков и программистов. На прошлой неделе на нее указали в своем совместном письме на имя премьер-министра РФ Михаила Мишустина Ассоциация российских разработчиков и производителей электроники (АРПЭ) и объединение компаний — разработчиков программного обеспечения России «Руссофт», предложившие создать «государственный орган, который обеспечит межведомственную координацию и комплексное управление развитием отраслей информационных технологий и электроники».

Но, если вернуться к 5G, то многие из опрошенных нами респондентов считают, что с точки зрения кооперации усилий всех игроков рынка было бы полезно создать совместное предприятие, которое объединит усилия и «Ростеха», и других претендентов на участие в проекте. Как сказал в интервью «Стимулу» Михаил Павлюк, генеральный директор компании «Миландр» (одного из ведущих российских разработчиков и производителей микроэлектроники, у которого есть успешный опыт совместной работы с «Ростехом» и создания с ним совместного предприятия), «мне кажется, что частные компании, даже объединившись все вместе, не смогут побороть возникающие проблемы. Правильно, если бы было создано такое же совместное предприятие, как у нас уже есть с “Ростехом”, где у “Ростеха” было бы 25 процентов плюс одна акция, и все участники рынка, кто что-то умеет делать, тоже были бы его акционерами. В таком совместном предприятии можно было бы уже соревноваться с Huawei и вести взвешенную разумную политику, не конкурируя между собой».

А впереди уже на подходе сети 6G, и наши специалисты приступили к их разработке. Об этом рассказали и Дмитрий Лаконцев, и Гульнара Хасьянова, которая пояснила, что «наши интересы лежат не только в 5G, но и уже в 6G, чтобы к началу внедрения 6G мы могли разработать свою электронную компонентную базу, а не замещать уже существующие решения, как это происходит сейчас с сетями 5G». Но ясно, что это имеет смысл, только если России удастся решить проблему построения сетей 5G на отечественном оборудовании, проект создания которого может стать стартовой площадкой для создания и развития самых высокотехнологичных отраслей промышленности. Россия за последние тридцать лет уже несколько раз упускала такую возможность. Главное — не упустить ее и сегодня.