Сон без хорошей концовки

Согласно опубликованному в марте этого года индексу миллиардеров, Bloomberg Billionaires Index, личное состояние главы крупнейшего японского техноконгломерата SoftBank Масаёси Сона за последний год уменьшилось на 25 млрд долларов, «усохнув» до 13,7 млрд.

По мнению многих аналитиков, в мае SoftBank может отрапортовать о самых больших в своей бизнес-истории квартальных убытках из-за резкого падения стоимости его наиболее ценных активов, включая южнокорейскую e-commerce-компанию Coupang Inc. и китайского гиганта рынка райдшеринга Didi Global Inc., причем последний, как известно, вообще вынужденно ретировался с американской NYSE и до сих пор не может добиться от въедливых китайских регуляторов разрешения на релистинг в Гонконге.

Еще хуже обстоят дела с Alibaba Group — главной «дойной коровой» SoftBank, ранние инвестиции в которую вплоть до недавнего времени считались лучшим бизнес-решением Сона (и заодно позволяли регулярно использовать принадлежащий ему крупный пакет в Alibaba в качестве солидного обеспечения его регулярных кредитных займов): за последние 12 месяцев, с конца апреля прошлого года, котировки акций компании на NYSE обрушились с 230 до 84 с небольшим долларов (данные на 26 апреля).

Очень сильным ударом по империи Сона стал и фактический провал одной из самых дорогостоящих сделок по продаже контролируемой SoftBank британской полупроводниковой компании Arm американской Nvidia (она предварительно оценивалась в 66 млрд долларов, и, чтобы хоть как-то компенсировать эту потерю, SoftBank прорабатывает сценарий ускоренного вывода Arm на IPO уже в этом финансовом году).

Ну и наконец, за последний год более чем на 50% упали котировки акций самого SoftBank. По прогнозам ряда финансовых гуру, для того чтобы продолжить политику активного инвестирования и поддержать свою долгосрочную программу выкупа акций, только в этом году японскому конгломерату потребуется изыскать до 45 млрд долларов наличными.

Глава крупнейшего японского техноконгломерата SoftBank Масаёси Сон

SoftBank

Зима затянулась

Сам Масаёси Сон уже давно с готовностью признает, что сейчас для него и его бизнеса наступили трудные времена. Еще в середине февраля он сравнил SoftBank с кораблем, находящимся посреди зимнего шторма, и объявил, что только за последние три месяца 2021 года чистая стоимость активов головной компании снизилась на 1,55 трлн иен (13 млрд долларов) — до 19,3 трлн иен.

Впрочем, Сон по старой бизнес-привычке пытается (или, быть может, теперь уже правильнее сказать пытался) до последнего сохранять общий оптимистический настрой. По крайней мере, в том же феврале он в очередной раз сделал немудреный метеорологический прогноз: «Зима скоро закончится… Рано или поздно наступит весна, а мы тем временем продолжим сеять семена. И постепенно наши семена должны прорасти».

Однако за прошедшие с тех пор два с лишним месяца финансово-экономическое состояние разношерстной бизнес-империи Масы только ухудшилось.

В частности, по оценкам Bloomberg, по состоянию на начало апреля котировки акций 20 из 23 компаний, поддерживаемых японским техноконгломератом, которые вышли на биржу в 2021 году, опустились ниже цены их первичного размещения (и лишь две его подопечные компании — SenseTime Group и IonQ — смогли нарастить свою рыночную капитализацию).

И, пожалуй, утешением для Сона и его партнеров на этом общем грустном фоне может служить лишь то, что значительное число осуществивших IPO компаний из «когорты SoftBank» успели сделать это в последнем, докризисном, квартале 2021 года.

Ведь вполне очевидно, что курируемые двумя Vision Funds (инвестиционными мегафондами SoftBank и его партнеров) многочисленные технологические стартапы, с учетом все более мрачных глобальных прогнозов на обозримую перспективу, будут испытывать значительные трудности с выходом на фондовые биржи. А это, в свою очередь, весьма негативно скажется и на их финансовой отдаче для SoftBank: хотя японский конгломерат очень активно использует заемные средства (так, в конце марта он получил от группы инвестбанков очередной солидный транш в 8 млрд долларов), именно публичные листинги сейчас являются основным источником денег, которые Vision Funds (особенно более молодой фонд № 2) могут использовать для новых инвестиций.

В первые годы после запуска крупнейшего технофонда Vision Fund I в 2017 году SoftBank искусственно взвинтил рыночную оценку многих поддержанных им стартапов (вроде тех же WeWork и Uber) в разы, руководствуясь при этом амбициозным принципом обязательного минимального порога инвестиций в размере 100 млн долларов по каждой новой сделке.

При этом в течение многих лет Масаёси Сон постоянно призывал основателей стартапов, получавших обильные вливания от Vision Fund, «мыслить масштабнее» и обещал им стабильную поддержку для дальнейшего расширения бизнеса.

Однако агрессивные ставки Масаёси Сона и его единомышленников на длительный устойчивый подъем глобальной техносферы оказались явно завышенными. И сегодня из нескольких сотен технокомпаний, складированных в обширном инвестиционном портфеле двух Vision Funds, лишь очень немногие могут похвастаться позитивной финансовой динамикой (или, проще говоря, большинство из них сильно убыточны).

Раджив Мисра, генеральный директор SB Investment Advisors, курирующий SoftBank Vision Fund

SoftBank Vision Fund

По информации анонимных инсайдеров, обнародованной Financial Times, в конце марта Масаёси Сон на одном из внутрикорпоративных совещаний призвал топ-менеджмент «не спешить с новыми технологическими инвестициями» ввиду снова наметившихся у SoftBank и его основных подразделений серьезных финансовых проблем.

А до этого Маса чуть более дипломатично высказался для широкой публики следующим образом: «Многие венчурные фирмы, помимо нас, в настоящее время тоже пересматривают условия сделок со стартап-компаниями, привлекающими внешние инвестиции… Мы внимательно следим за этими глобальными трендами и будем далее действовать в рамках имеющихся у нас денежных ресурсов».

В свою очередь, правая рука Сона Раджив Мисра, генеральный директор SB Investment Advisors, курирующий SoftBank Vision Fund, в марте в одном из своих интервью уточнил, что объемы финансирования стартапов фондом в этом году будут лимитированными (по сравнению с 2021 и 2020 годами), причем, как неявным образом следует из его последующих комментариев, особенно жестко будут просеиваться заявки на привлечение инвестиций компаниями на более поздних стадиях венчурного финансирования (которые традиционно запрашивают более крупные суммы).

Кроме того, в начале апреля стало также известно, что SB Northstar, внутренний хедж-фонд SoftBank, в 2020‒2021 годах массово скупавший акции различных крупных технологических компаний на Nasdaq (за эту неуемную активность он даже удостоился прозвища Кит Nasdaq), практически свернул свою спекулятивную деятельность на бирже. По оценкам Financial Times, в результате биржевого провала этот фонд потерял от 6 до 7 млрд долларов, а по данным Bloomberg, уже к концу прошлого года SB Northstar владел акциями компаний, зарегистрированных в США, на общую сумму лишь чуть более миллиарда долларов, притом что всего годом ранее он располагал акциями более чем на 17 млрд (похожая печальная история, судя по всему, произошла и с большинством его вложений в акции европейских технокомпаний).

Впрочем, на удивление бодрое заявление в поддержку техноконгломерата Масаёси Сона сделал уже в начале этой недели Масахиро Кихара, CEO Mizuho, третьего по величине японского банка, который на протяжении многих лет является одним из главных заимодателей SoftBank (по разным оценкам, совокупная сумма кредитных требований Mizuho к нему составляет от 2,3 млрд до 4 млрд долларов).

Как отметил г-н Кихара, «SoftBank должным образом контролирует соотношение между своими займами и оценочной стоимостью (залоговый коэффициент, loan-to-value ratio; уточним, что этот критический показатель вырос у SoftBank с 10% в середине 2020 года почти до 25% к настоящему времени. — “Стимул”), а также имеет достаточные денежные средства для погашения своих облигаций, по крайней мере в течение ближайших двух лет, поэтому на данный момент мы не считаем, что может возникнуть какая-либо проблема [с его финансовым самочувствием]».

Масахиро Кихара, CEO Mizuho

japantimes.co.jp

Национальный стартап-драйв от Кисиды

Сильное недовольство у патриотически настроенной общественности Японии уже давно вызывает и многолетняя упрямая ориентация Масаёси Сона и его советников на преимущественную поддержку разномастных зарубежных техностартапов.

Удивительная «бережливость» SoftBank Group по части вложений в перспективные технокомпании внутри собственной страны, в частности, наглядно иллюстрируется тем фактом, что объявленная 26 апреля инвестиция Vision Fund II в биомедицинский стартап AI Medical Service Inc., специализирующийся на разработке оборудования и ПО для желудочно-кишечной диагностики (общий объем ее финансирования с учетом вклада прочих инвесторов составил 8 трлн иен, или около 63 млн долларов) стала лишь третьим «чисто японским» начинанием за трехлетнюю историю этого фонда, который с 2019 года успел отметиться более чем 200 инвестпроектами. Причем впервые Vision Fund II (общий объем привлеченных в него средств инвесторов составляет, по последним оценкам, 51 млрд долларов) поддержал японский стартап (фармацевтическую компанию Aculys Pharma) всего за несколько месяцев до этого, в ноябре 2021-го.

Впрочем, справедливости ради уточним, что и сам SoftBank (безотносительно к своим двум мегафондам) пытается осуществлять точечные инвестиции в высокотехнологический сектор Японии — например, в начале апреля появилась информация, что SoftBank планирует привлечь совместно с другими инвестиционными банками около 283 млн долларов (35 млрд иен) для строительства в Японии сети базовых станций 5G — важного инфраструктурного проекта, который, как утверждает руководство компании, «поможет решить различные социальные проблемы» в стране.

И дабы хоть немного успокоить своих многочисленных критиков на родине, Масаёси Сон недавно объявил о планах «существенно расширить штат японского инвестиционного подразделения SoftBank и активизировать процесс заключения сделок внутри страны».

На фоне явного недостатка внимания (или интереса) к японской инновационной экономике и ее стартап-экосистеме со стороны SoftBank и его технофондов в роли «главного архитектора» их дальнейшего развития неожиданно для многих недавно решил выступить премьер-министр Японии Фумио Кисида.

Премьер-министр Японии Фумио Кисида

inosmi.ru

Две недели назад, 12 апреля, выступая на заседании правительства, г-н Кисида заявил, что намерен создать для Государственного пенсионного инвестиционного фонда (GPIF) Японии, который является вторым по величине пенсионным фондом в мире (активы под его управлением на январь 2021 года составляли около 1,6 трлн долларов), «благоприятные возможности» для финансирования национальных стартапов и поддержки венчурного рынка.

В ходе этого заседания, посвященного дальнейшим шагам по практической реализации политики «нового капитализма», ранее анонсированной Кисидой и его командой (напомним, что он стал премьером Японии в октябре прошлого года), глава правительства также заявил, что планирует пересмотреть и значительно упростить «запутанную процедуру первичного размещения акций в Японии», для того чтобы обеспечить национальным стартапам «доступ к необходимым денежным ресурсам», «добиться роста частных и иностранных инвестиций в стартапы», а заодно и «создавать кампусы для таких новых видов бизнеса».

Впрочем, пока каких-либо конкретных механизмов, которые могли бы стимулировать тот же GPIF к тому, чтобы активно вкладывать свои средства в национальные стартапы, премьер Кисида еще не обнародовал, и, если исходить из его скупых комментариев двухнедельной давности, об этом он намерен более предметно рассказать ближе к лету.

При этом достаточно очевидно, что общие финансовые показатели деятельности GPIF от подобных «инвестиций в будущее» могут сильно пострадать, что уже стало предметом бурных политических дискуссий в одном из «наиболее быстро седеющих обществ мира» (по образному выражению Japan Times).

Пока же основные активы GPIF достаточно равномерно распределены между различными национальными и зарубежными акциями и облигациями. И хотя официальная политика фонда и предусматривает, что до 5% его активов может быть направлено на «альтернативные инвестиции», в том числе прямые, по состоянию на конец декабря 2021 года такие «рискованные вложения» составляли лишь 0,92% его активов.