Прощание с легендой

Даже далекие от мира финансов люди слышали, что одним из главных барометров текущего здоровья глобальной экономики считается американский фондовый индекс Доу—Джонса, или просто Dow. Этот индекс, а точнее, самая известная версия семейства фондовых индексов, созданных редактором газеты Wall Street Journal Эдвардом Джонсом и основателем компании Dow Jones & Company Чарльзом Доу, — промышленный индекс Доу—Джонса (Dow Jones Industrial Average, DJIA), был впервые опубликован в мае 1896 года. Первоначально в него были включены 12 американских промышленных компаний различной отраслевой принадлежности, в 1916 году список расширился до 20, а спустя еще десять лет, в 1930-м, их стало 30, и на этом решили остановиться.

Поначалу индекс рассчитывался как среднее арифметическое цен акций компаний, его составляющих. Сейчас для расчета применяют масштабируемое среднее: сумма цен делится на делитель, который изменяется всякий раз, когда входящие в индекс акции подвергаются дроблению (сплиту) или объединению (консолидации). Эта процедура позволяет сохранить сопоставимость индекса с учетом изменений во внутренней структуре входящих в него акций.

В общей сложности за 122 года своего существования DJIA подвергался коррекции (то есть замене входивших в него компаний) 51 раз, и из исходного набора его участников образца 1896 года вплоть до лета 2018-го почетное место в этом элитарном списке смогла сохранить за собой лишь одна бизнес-икона США — General Electric (GE). 

Причем только в нынешнем столетии из этого списка уже успели выпасть такие гиганты американского бизнеса, как Eastman Kodak Company (в 2004 году), Altria Group (бывшая Philip Morris) и Honeywell (обе — в 2008-м), General Motors и Citigroup (в 2009-м), Kraft Foods (в 2012-м), а в 2013 году из DJIA были исключены сразу три «кита» — Alcoa, Bank of America, и Hewlett-Packard.

Последним в этом перечне «фондовых лузеров» — а именно плачевная среднесрочная динамика биржевых котировок акций компаний становится главным поводом для их отчисления из рядов участников «клуба тридцати» — был крупнейший телекоммуникационный оператор США AT&T Corporation, который в 2015 году был заменен на новую суперзвезду мирового хайтека — компанию Apple. 

Динозавр выдохся

General Electric появилась на свет в 1892 году в результате слияния Edison General Electric Company, созданной тремя годами ранее самым знаменитым американским изобретателем Томасом Эдисоном, с компанией Thomson-Houston Electric Company, и уже через четыре года сумела войти в «стартовую дюжину» Чарльза Доу. Она казалась эдаким неприкосновенным экспонатом коллекции, живым эталонным примером из истории промышленного развития Соединенных Штатов.

Томас Альва Эдисон, основатель General Electric

Wikipedia

Впрочем, общее финансовое самочувствие легендарной компании вызывало беспокойство у игроков фондового рынка уже довольно давно. Особенно сильно деловую репутацию GE подпортил прошлый год, по итогам которого котировки ее акций обвалились на 45%, а рыночная капитализация снизилась почти на 140 млрд долларов (о предыстории и основных причинах этого биржевого пике мы расскажем подробнее ниже). 

Причем первые инсайдерские намеки на то, что GE может в скором времени оказаться за бортом DJIA, стали появляться в деловых СМИ около полугода назад, что было вполне естественной реакцией на провальный для компании 2017 год. 

Однако до поры до времени все эти спекуляции вокруг GE серьезные рыночные аналитики воспринимали скептически. Во-первых, сыграл свою роль имидж компании, место которой в индексе казалось вечным. Во-вторых, многие эксперты (а также, по-видимому, и кураторы DJIA) связывали определенные надежды с ожидаемым позитивным эффектом от модернизационных преобразований в GE, затеянных ее нынешним главой Джоном Фланнери.

Этот сдержанный оптимизм достаточно быстро развеялся после того, как котировки акций GE с начала 2018 года просели еще более чем на 25% (сам агрегированный индекс Dow Jones за тот же период подрос примерно на 15%, см. график 1).

В итоге к середине 2018 г. акции GE стали самыми дешевыми (в абсолютном долларовом выражении) из всех 30 компаний — участниц DJIA, а ее рыночная капитализация упала до 113–114 млрд долларов.

Показательно также, что непосредственно перед официальным объявлением индексного комитета DJIA котировки акций GE снижались пять дней подряд, и, возможно, именно эта удручающая биржевая динамика стала последней каплей, переполнившей чашу терпения «комитетчиков» Dow Jones.

И уже после объявления решения об исключении компании из индекса котировки акций GE при закрытии торгов 20 июня опустились до минимальной за последние девять лет отметки — 12,88 доллара.

Хроника пикирующей компании

General Electric на протяжении ста с лишним лет устойчиво обрастала разномастными активами, превратившись к началу XXI века в сверхдиверсифицированный промышленно-финансовый конгломерат. 

Максимального пика своей «биржевой формы» GE достигла в июле 2000 года, когда котировки ее акций на Нью-Йоркской фондовой бирже (NYSE) добрались до отметки 57,8 доллара. И в том же 2000-м рыночная капитализация компании вплотную приблизилась к 600 млрд долларов, причем на протяжении нескольких лет GE удерживала за собой почетное первое место в мире по этому финансовому показателю (в начале прошлого десятилетия лидером по капитализации на некоторое время стала Exxon Mobil, которая, к слову, после исключения GE из индекса DJIA заняла ее место самого старого участника с 90-летним стажем, с 1928 года.

Главным архитектором мощного роста капитализации GE в конце прошлого века считается ее многолетний глава Джек Уэлч, занимавший посты председателя совета директоров и исполнительного директора (CEO) компании с 1981 по 2001 год. 

За годы своего руководства GE Уэлч сумел увеличить ее рыночную стоимость почти на 4000%. Однако значительную роль в этом астрономическом приросте капитализации компании сыграли масштабные приобретения различных активов в секторе финансовых услуг (особенно в страховом бизнесе): к началу XXI века доля финансового блока (GE Capital) в совокупной стоимости GE составляла около 40%, а в чистой прибыли компании, по прикидкам ряда экспертов, доходила до 60%.

Джеффри Иммелт, сменивший 7 сентября 2001 года Уэлча, получившего в качестве выходного пособия рекордные 417 млн долларов, буквально через несколько дней после своего назначения «попал в неприятную историю» — страховому подразделению GE пришлось принять на себя немалое бремя выплат жертвам серии террористических атак на США 11 сентября. Кроме того, серьезно пострадал другой ключевой бизнес-дивизион, занимающийся производством авиационных двигателей (Aircraft Engines segment).

Не принесла ожидаемого эффекта и попытка создания Иммелтом новой медиаимперии на базе National Broadcasting Company (NBC), входившей в состав GE с 1986 года (вплоть до 1930-го GE уже владела этим гигантом телерадиоиндустрии США): образованная в 2004 году в результате слияния NBC и телевизионного подразделения французской компании Vivendi (Vivendi Universal Entertainment) новая компания NBCUniversal уже в 2011 году была продана компании Comcast (c 2013-го последней принадлежат все 100% ее акций). 

Тем не менее в течение шести лет после кризисного 2001 года GE медленно, но достаточно устойчиво восстанавливала свои биржевые позиции, и к июлю 2007 года смогла достичь на NYSE промежуточной отметки 41,4 доллара за акцию. Однако очередным сильным ударом по GE стала Великая рецессия 2008 года, резко обесценившая многие ее активы, прежде всего финансово-кредитный блок и инвестиции в различные объекты недвижимости. В январе 2009-го биржевые котировки ее акций рухнули до минимального в новом веке уровня — 10,11 доллара, и компании пришлось в срочном порядке привлекать внешнее финансирование (в том числе из средств федерального бюджета США, и еще три миллиарда лично предоставил GE Уоррен Баффет). 

Запоздалая чистка

К началу нынешнего десятилетия бизнес-модель Уэлча, который проповедовал романтическую концепцию «безграничной компании» (boundaryless company), фактически полностью себя исчерпала. Его преемник Иммелт, пусть и с явным запозданием, сделал выбор в пользу более прагматичной специализации и фокусировки на профильных видах бизнес-деятельности.

Причем официально процесс разукрупнения и массовой распродажи (или выделения в независимые бизнес-единицы, спин-оффы) различных «избыточных» подразделений был запущен лишь в апреле 2015-го, когда Джеффри Иммелт заявил о своем решении отказаться от модели «гибридной» компании, одновременно работающей на двух магистральных направлениях — в сфере банковских услуг и в промышленном производстве.

Основным балластом стал именно финансовый блок, GE Capital, от которого было решено избавиться любыми средствами в течение последующих двух лет. С этой задачей Иммелту в целом справиться удалось: уже в 2015–2016 годах было продано более десятка крупных финансовых активов GE Capital, а «заодно» и подразделение электробытовой техники (appliances division, его покупателем стала китайская Haier).

Профильными видами деятельности на современном этапе развития компании были признаны авиационный сегмент (с акцентом на производство авиадвигателей), здравоохранение и медицина (сегмент Healthcare), а также энергетика (сегмент Power, в котором ставка до сих пор делается на производство газовых турбин).

Кроме того, топ-менеджмент GE принял решение усилиться в другом традиционном для компании секторе — нефтегазовом: в октябре 2016 года начался процесс слияния ключевого подразделения GE Oil and Gas с компанией Baker Hughes (в июле 2017-го он был завершен).

В качестве же новых сфер бизнеса Джеффри Иммелт обозначил две сверхмодные идеи — ускоренную цифровизацию и аддитивное производство. В сентябре 2015 года было создано подразделение GE Digital, призванное стать мозговым центром разработки перспективных софтверных решений и технологий промышленного интернета, а в 2016-м — дивизион GE Additive, перед которым была поставлена задача принести к 2020 году в общую копилку компании миллиард долларов

В январе 2016-го GE в очередной раз удалось частично реабилитироваться на фондовом рынке: котировки ее акций превысили 30 долларов, но передышка продлилась недолго.

Одной из причин резкого обрушения биржевых котировок компании в прошлом году стала вышеупомянутая крупномасштабная сделка с Baker Hughes, которая, по некоторым оценкам, обошлась GE примерно в 30 млрд долларов. Другими негативными факторами стали долгосрочные финансовые обязательства, сохранившиеся у GE после продажи страхового бизнеса, а также серьезный кризис на рынке газотурбинного оборудования (о сбытовых проблемах на этом ключевом бизнес-направлении, в частности, прямо заявило руководство компании уже осенью 2017 года).

На фоне этих масштабных биржевых потерь был в экстренном порядке обновлен почти весь топ-менеджмент компании, в том числе в августе 2017-го ушел в отставку президент и CEO Джеффри Иммелт, шестнадцатилетний период правления которого, по мнению многих аналитиков, оказался «абсолютно провальным для ее акционеров». Сменил его Джон Фланнери, работающий в компании с 1987 года и ранее возглавлявший довольно успешное подразделение GE Healthcare.

Очередными жертвами процесса аврального разукрупнения компании новый CEO Фланнери выбрал железнодорожное подразделение (сделка по его продаже была официально анонсирована в минувшем мае) и сакральное наследие Томаса Эдисона — производство бытовой осветительной техники. В общей сложности руководство GE надеется к концу 2019 года сбросить еще около 20 млрд долларов избыточных активов.

Сам Джон Фланнери пока вроде бы еще никак не отреагировал на неприятное известие об исключении компании из индекса DJIA. Вместо этого по горячим следам был опубликован обезличенный комментарий пресс-службы GE, в котором бодро констатировалось, что «мы остаемся сфокусированными на реализации плана по повышению эффективности деятельности компании, и это заявление [индексного комитета] никак не повлияет на принятые нами ранее обязательства и не помешает выполнению приоритетной задачи сделать GE более сильной и более простой». 

Старик Доу заспешил в аптеку

Официальная процедура «внутренней коррекции индекса DJIA» намечена на вторник 26 июня. Аналитики ведущего финансового еженедельника США Barron’s отмечают, что исключение из числа компаний — участников DJIA, как правило, воспринимается в американском бизнес-сообществе как грубая репутационная пощечина, а одна из серии статей в этом издании, посвященных истории с GE, получила эпатажный заголовок «GE: выброшена из Доу, как мешок с картошкой» («GE: Dropped From the Dow Like a Sack of Potatoes»), и эта уничижительная лексика еще более усугубляется тем фактом, что владелец Barron’s — News Corp., которая, в свою очередь, с 2007 года контролирует Dow Jones & Company.

Офис General Electric в Нью-Йорке

Wikipedia

При этом, несмотря на заметные нотки сожаления в комментариях многих нейтральных СМИ по поводу выброшенной из индекса DJIA легендарной General Electric, общим местом в этих публикациях является признание того, что это жесткое решение было совершенно обоснованным и даже несколько запоздалым. 

Так, сохранение GE в индексной корзине DJIA уже привело к сильной разбалансировке между биржевыми котировками в ней самых дорогих и самых дешевых акций: текущий лидер по абсолютному значению (в долларах США) Boeing торгуется в районе 340–350 долларов (342,69 долларов на момент закрытия торгов 21 июня), тогда как котировки GE, как уже отмечалось выше, опустились ниже 13 долларов, то есть соотношение между ними составляло примерно 27:1, тогда как ранее кураторы DJIA неоднократно заявляли о своем стремлении удерживать в индексной корзине соотношение максимум/минимум не более чем 10:1.

Однако итоговый «финт» кураторов DJIA с заменой GE на другого ветерана американского бизнеса, фармацевтического ритейлера Walgreens Boots Alliance Inc. — компанию, образованную лишь на девять лет позже GE, в 1901 году, вызвал у многих независимых экспертов крайнее недоумение (речь идет о старейшей аптечной сети США Walgreens: свое нынешнее название Walgreens Boots Alliance она получила в 2014 году после поглощения панъевропейской фармацевтической группы Alliance Boots).

Председатель индексного комитета S&P Dow Jones Indices Дэвид Блитцер, формально аргументируя этот выбор, ограничился в своем заявлении для прессы малоубедительной фразой, что такая рокировка «позволит индексу лучше отслеживать изменения в экономике и на фондовом рынке, придав больший вес потребительскому сектору и сектору здравоохранения».

Причем исходное название индекса, в котором была четко обозначена его «промышленная основа», к настоящему времени уже давно размылось, и лишь около трети компаний, включенных в ее текущий состав, можно условно отнести к категории «промышленных» (industrial), а при более строгом классификационном отборе их и вовсе осталось меньше, чем пальцев на руке: 3M, Caterpillar и, с некоторыми оговорками, United Technologies Corp. (схожий с GE многопрофильный конгломерат).

Что же касается скрытой финансовой арифметики, повлиявшей на выбор в пользу Walgreens Boots Alliance, она, скорее всего, заключается в том, что составители индекса DJIA просто не захотели рисковать и включать в него априори подверженную большей курсовой волатильности компанию из новой технологической поросли, сделав ставку на проверенного старого бойца фондового рынка. 

Текущие котировки акций Walgreens, занимающей 102-ю строчку в «большом» американском индексе S&P 500, колеблются в диапазоне 64–68 долларов, а ее рыночная капитализация оценивается в «скромные» 65 млрд долларов.

Весьма красноречива и многолетняя финансовая отчетность этого лидера американской аптечной торговли, у которого в графе «расходы на R&D» предсказуемо значатся сплошные нули (для сравнения: отправленная в отставку GE в 2013–2017 годах стабильно выделяла на эти цели свыше четырех миллиардов долларов ежегодно). 

И, как резонно отмечают критики решения Дэвида Блитцера и его коллег, куда более логичным и «современным» все-таки было бы включение в индекс DJIA кого-то из ярких представителей хайтек-сектора американской экономики. В качестве наиболее достойных кандидатов аналитики называли, например, Facebook, Nvidia, Salesforce.com, Adobe и ряд других известных технологических компаний. Ну а в идеале, конечно, следовало бы включить в Dow Jones таких суперзвезд, как Amazon и Alphabet (Google), но абсолютные значения котировок их акций уже достигли астрономических для этого индекса величин — 1750 долларов у Amazon и 1172 доллара у Alphabet по итогам торгов 20 июня, которые слишком сильно превышают текущие максимальные котировки лидера DJIA Boeing.