Надо быть настойчивее

Большой зал знаменитого «здания с мозгами» на Ленинском проспекте был переполнен. Толпа академиков стояла вдоль стен за задними рядами. Многие сидели в фойе, которые тоже были заполнены практически под завязку. Такое столпотворение трудно припомнить. На собрание пришло более 1400 членов и членов-корреспондентов академии. Всего в ней после объединения трех академий состоит 2040 человек, и, если бы все они смогли прийти на заседание, кресла пришлось бы ставить и на улице.

Ажиотаж был неслучаен. Это уже второе в нынешнем году собрание, на котором академия выбирает президента. Первое, которое состоялось в марте, закончилось, можно сказать, не начавшись: все три кандидата взяли самоотвод, ссылаясь на несовершенство избирательной процедуры. К тому времени избирательная кампания длилась уже три месяца. Были выдвинуты три кандидата: Владислав Панченко, Александр Макаров и Владимир Фортов.

За время, прошедшее с марта, были внесены соответствующие изменения в устав РАН и в Федеральный закон № 253 «О Российской академии наук…», на основании которого строится работа РАН. Судя по тому, что на этот раз выборы прошли без особых проблем, их процедура нареканий не вызывала.

Но многие академики высказывали обеспокоенность: если и на этот раз не удастся избрать президента, это вызовет и во власти, и в обществе сомнения в дееспособности академии и приведет к соответствующим оргвыводам.

Известна нелюбовь значительной части академической публики к «болтовне», пафосу и заседаниям, но даже они сегодня пришли, чтобы не случилось конфуза.

Александр Михайлович Сергеев родился в 1955 году. В 1977 году окончил Горьковский (ныне Нижегородский) государственный университет им. Н. И. Лобачевского по специальности «радиофизика». С 1977 года по настоящее время работает в академическом Институте прикладной физики (ИПФ), с 2015 года — директор института. С 2003 года член-корреспондент РАН, с 2016-гот — академик РАН.

Фотография: ТАСС

В первый день на собрании выступили с изложением своих платформ кандидаты в президенты. К моменту проведения собрания из семи человек, выдвинутых академической общественностью, осталось пятеро (см. таблицу). Двоих не согласовало правительство (с этого года согласование кандидатур в президенты РАН вменено ему в обязанность).

Такие разные кандидаты

Если кратко охарактеризовать кандидатов, то Евгений Каблов и Геннадий Красников — это инженеры и организаторы прикладных исследований. Об этом говорит и их карьера. Каблов прошел путь от инженера до генерального директора ВИАМа, ведущего материаловедческого центра России. Красников — инженер, ведущий инженер, начальник модуля, начальник цеха, заместитель главного инженера, заместитель генерального директора, директор НИИ молекулярной электроники, последние годы совмещавший руководство научным институтом и крупнейшим российским производителем микроэлектроники — заводом «Микрон». В ходе обсуждения кандидатур некоторые ставили это им в заслугу, считая, что в современных условиях во главе академии должны стоять люди, занимающихся практическим применением науки. А другие записывали в недостаток, поскольку главное дело академии — фундаментальные исследования.

Владислав Панченко — специалист в области прикладной физики, он занимается проблемами взаимодействия лазерного излучения с веществом. Панченко — известный специалист по аддитивным технологиям. В частности, его работы находят применение в медицине. И среди ораторов, поддержавших Панченко, было много медиков. Но главное для академического сообщества — он уже много лет возглавляет Российский фонд фундаментальных исследований, к работе которого у многих ученых большие претензии.

Наконец, Роберт Нигматулин и Александр Сергеев — представители фундаментальной науки, всю жизнь проработавшие в академии. Хотя в своих исследованиях оба отдают должное и прикладным проблемам, поскольку они скорее физики-экспериментаторы, а не теоретики. Нигматулин — специалист в области динамики многофазных сред, разработавший методы математического моделирования движения многофазных и многокомпонентных систем. А Сергеев занимается физикой плазмы, сверхмощными лазерами, фемтосекундной оптикой, нелинейной динамикой оптических систем. Он участник знаменитого эксперимента по обнаружению гравитационных волн. Сторонники Нигматулина и Сергеева отмечали, что это очень важно для РАН, поскольку главной задачей академии всегда были фундаментальные исследования. К слову, только у этих кандидатов заметный индекс Хирша по Web of Science: у Сергеева — 48, у Нигматулина — 28. И у них достаточно высокий индекс суммарного цитирования: у Сергеева — 8494, у Нигматулина — 3348.

Но против Нигматулина его возраст: он самый старший из кандидатов, ему 77 лет, хотя его сторонники не считали это недостатком и отмечали его большой опыт как ученого и администратора. А против Сергеева, наоборот, относительно малый опыт руководящей работы: должность директора института он занимает всего два года.

И способ представления своих программ кандидаты выбрали разный, их выступления сильно отличались друг от друга. Роберт Нигматулин выступил, если так можно выразиться, с самой радикальной речью, заявив: «Мы пережили несправедливые, а порой и унизительные реформы и оптимизации, а самое главное, отстранение академии от наших институтов. Руководство ФАНО не смогло — и это было невозможно — преодолеть худшие свойства могучей бюрократии, которая управляла институтами, ничего не понимая в их делах».

Выступление Геннадия Красникова напоминало пафосные речи политиков на предвыборных митингах. «Сегодня мы говорим в первую очередь о задачах и направлениях развития академии, при этом основываемся на том, что Российская академия наук всегда служила и служит государству российскому, народу России. Поэтому, намечая и обосновывая пути развития академии, мы ни на минуту не отвлекаемся от серьезнейших геополитических, технологических, экономических и социальных вызовов, стоящих перед нашей страной».

В выступлении Владислава Панченко чувствовалась какая-то неуверенность, возможно, связанная с усталостью от двух избирательных кампаний (он единственный из кандидатов участвовал в обеих) — и понимание того, что среди академиков немало людей, принципиально не приемлющих его позиции по реформе РАН. И действительно, среди всех кандидатов только он подвергся прямой критике во время дебатов — за поддержку реформы РАН.

И, наконец, Александр Сергеев выбрал стиль менеджера, спокойно объясняющего, что именно он будет делать для решения назревших проблем. Возможно, эта уверенность покоилась на успехах возглавляемого им Института прикладной физики, в котором, как мало где еще в академии, сумели под руководством трех последовательно сменявших друг друга директоров — академиков Андрея Гапонова-Грехова, Александра Литвака и самого Сергеева — научиться сочетать высокую науку с коммерческими успехами.

Интрига разрешилась

Практически вся дискуссия между кандидатами и в их программах, и в их выступлениях была сконцентрирована на следующих вопросах:

• как вернуть Академии наук доверие власти и общества;

• как вернуть ей былой статус главного научного центра страны;

• как интегрировать РАН в решение важнейших народнохозяйственных задач;

• как строить отношения с ФАНО — и вообще, нужно ли оно?

Первые три вопроса не вызвали особых споров, речь, скорее, шла о вариантах их решения. Все сошлись на том, что у науки в России несколько основных проблем:

— отсутствие широкого спроса на результаты научных исследований со стороны власти и бизнеса;

— существенное недофинансирование всех секторов науки по сравнению со странами, имеющими или строящими инновационную экономику;

— несоответствие материально-технического оснащения институтов академии задачам, стоящими перед современной наукой;

— опоздание с проведением существенных преобразований в системе РАН в ответ на возникающие вызовы.

Все кандидаты видят возможность преодоления этих проблем — в первую очередь путем реинтеграции РАН в народное хозяйство страны через ее участие в крупных наукоемких проектах и программах, которые, как они рассчитывают, неизбежны при реализации «Стратегии научно-технологического развития России до 2035 года», утвержденной президентом России.

Но в одном пункте кандидаты разошлись: в отношении к разделению центра научных компетенций, который, теоретически говоря, остался за РАН, и центра административного управления научными учреждениями, который перешел к ФАНО, возникшему в результате реформы РАН 2013 года. Причем разошлись сильно: от категорического неприятия (Нигматулин) до согласия с этими преобразованиями (Панченко). Нигматулин предложил ФАНО ликвидировать, создав на основе сокращенного аппарата ФАНО управление финансовыми и хозяйственными делами РАН, руководитель которого назначался бы правительством.

Предложения других кандидатов сводились в основном к разным вариантам подчинения ФАНО академии. Например, предлагалось, чтобы на должность руководителя ФАНО назначался один из руководителей РАН.

После дня напряженного обсуждения состоялось голосование. В первом туре президента избрать не удалось, но явный лидер определился: Александр Сергеев набрал 681 голос, Роберт Нигматулин — 276, Геннадий Красников — 269, Владислав Панченко — 204, Евгений Каблов — 152. Таким образом, во второй тур прошли Сергеев и Нигматулин. То есть уже в первом туре академия сделала выбор в пользу представителей фундаментальной науки. А во втором туре Сергеев получил 1045 голосов, а Нигматулин — 412.

Интрига, длившаяся почти год, завершилась. Теперь новому президенту РАН предстоит заниматься проблемами, которые не удалось решить его предшественникам более чем за двадцать пять лет, прошедших с момента воссоздания РАН на месте АН СССР. Намек на то, в каком направлении искать эти решения, дал сам Александр Сергеев в недавнем интервью «Стимулу»

«Без создания и развития промышленности, инновационной и конкурентной, ничего мы в науку от промышленности не получим. Это тяжелейший вопрос. Не знаю, есть ли какая-то траектория, по которой мы в обозримое время сумеем что-то сделать… Но именно академия может действовать как инициатор и стимулятор прикладной науки и промышленности. Может быть, в этом надо быть настойчивее».