Среда 18 июля 2022

От замещения к суверенитету

В пятницу 15 июля состоялось внеочередное заседание Государственной думы, центральным пунктом повестки которого стало утверждение кандидатуры министра промышленности и торговли Дениса Мантурова на должность вице-премьера, курирующего всю промышленность России
От замещения к суверенитету
Госдума утвердила министра промышленности и торговли Мантурова на посту вице-премьера
vk.tula.su

В соответствии с процедурой таких утверждений в начале обсуждения с большой речью выступил кандидат в вице-премьеры, потом последовали вопросы депутатов и выступления представителей партийных фракций. Надо сказать, что многие ожидали если не осуждения деятельности Дениса Мантурова на посту министра, то, по крайней мере, горячего обсуждения назревших проблем, в частности в области импортозамещения, памятуя о резкой критике, причем неоднократной, политики министерства и лично министра, с которой выступили незадолго до этого видный депутат, председатель комитета Государственной думы по бюджету и налогам Андрей Макаров и известный сенатор Андрей Клишас. Да и коммунисты не жаловали положительными оценками деятельность министра. Но, опять-таки к удивлению многих, обсуждение прошло на ура. В адрес министра не прозвучало ни слова критики, ни замечаний — только пожелания. Возможно, в том числе потому, что в своем выступлении министр постарался заранее ответить на прозвучавшие ранее упреки и, в общем-то, не скрывал проблем. И кроме того, сумел потрафить как рыночникам, так и тем, кто считает, что рынок не решит проблем нашей промышленности.

Как обеспечить технологический суверенитет

Главным в выступлении министра было заявление о необходимости обеспечения технологического суверенитета России: «Правительство едино во мнении о необходимости совершить поворот от абсолютно рыночной промышленной политики к политике обеспечения технологического суверенитета». Такая постановка задачи прямо противоречит политике, много лет осуществлявшейся начиная с 1990-х, — политике встраивания в технологические цепочки ведущих технологических стран. О чем неоднократно говорил, например, тогдашний министр экономики Евгений Ясин. Конечно, и такая политика имеет право на существование, и экономически она может быть вполне оправдана, правда, не для такой большой страны, как Россия, поскольку в этом случае страна, конечно, попадает в полную зависимость от тех, кто управляет этой цепочкой, и такой стране не приходится говорить о какой-либо самостоятельной промышленной политике. В результате наша внешняя и экономическая политика расходились все больше. Удивительно, что на осознание этого факта потребовалось так много времени.

magnifier.png «Правительство едино во мнении о необходимости совершить поворот от абсолютно рыночной промышленной политики к политике обеспечения технологического суверенитета»

Но если слова о технологическом суверенитете не вызвали вопросов (кроме одного, который наверняка возник у многих: почему это решено только сейчас, ведь предпосылок для понимания необходимости технологического суверенитета было немало уже лет двадцать как минимум, а уж с 2014 года точно), то слова о повороте от рыночной промышленной политике вызвали массу вопросов и комментариев: не ожидается ли возврат к советским методам управления и планирования? Именно так, видимо, поняла эту мысль депутат Оксана Дмитриева, которая предложила вернуться к советской модели управления, при которой каждая отрасль промышленности имела свое министерство, что, по мысли Дмитриевой, позволяло проводить единую промышленную политику в отраслях и отслеживать в рабочем порядке все проблемы в них. Но Мантуров разочаровал сторонников возврата к советской модели, объяснив: страна не для того рассталась с советской системой еще в 1990-е годы, чтобы теперь к ней возвращаться. В этом же русле лежит заявление министра, прозвучавшее в ответ на призыв национализировать предприятия зарубежных компаний, ушедших из России: «Мы не заинтересованы в национализации или в отъеме каких-то предприятий. Боже упаси! Мы хотим комфортных, взаимовыгодных, рабочих отношений».

Кроме того, министр сказал, что именно в рамках одного министерства легче снимать все проблемы, возникающие на стыке отраслей, и унифицировать принимаемые решения, и заметил, что именно так устроено управление промышленностью в других развитых странах. Но стоит обратить внимание на то, что, например, в американском министерстве торговли, которое, в том числе, занимается промышленной политикой (правда, много чем еще), число служащих составляет несколько десятков тысяч человек, а в нашем Минпромторге около полутора тысяч. Можно сравнить с ним и число всех советских отраслевых министерств плюс Госплан. Способен ли наш Минпромторг при такой численности решать все те задачи, о которых сказал министр? Этот вопрос возникает именно потому, что эти задачи далеко не всегда решаются.

Но вернемся к технологическому суверенитету. Как сообщил министр, «до осени разработаем программу о поддержке предприятий, которые создают продукцию, обеспечивающую технологический суверенитет». По его словам, программа будет предусматривать, помимо всего прочего, доступные кредиты до 7% годовых, льготные режимы НИОКР и налогообложения, обеспечение спроса и выхода на рынок с целью вытеснения иностранных аналогов. В число приоритетных областей войдут, в частности, электроника, станкостроение, мало- и среднетоннажная химия. Помимо этого Россия будет диверсифицировать логистические торговые маршруты и выходить на новые рынки сбыта.

magnifier.png «Важно снабдить отечественных производителей консолидированным спросом. Его гарантом может выступить Российская Федерация, например за счет поставок отечественного оборудования и технологий на масштабные инфраструктурные государственные проекты»

Как отметил министр, во-первых, «в этой связи важно снабдить отечественных производителей консолидированным спросом. Его гарантом может выступить Российская Федерация, например за счет поставок отечественного оборудования и технологий на масштабные инфраструктурные государственные проекты. Это запустит процесс постепенного вытеснения импортной продукции с рынков». Именно это в течение многих лет предлагал на примере микроэлектроники, причем с подробным экономическим обоснованием, академик Владимир Бетелин, ранее директор, теперь научный руководитель НИИСИ РАН, в частности, в интервью автору этих строк в журнале «Эксперт» и в журнале «Стимул». Но только сейчас это объявлено как задача правительства.

А во-вторых, министр признал: для того чтобы избежать инвестиционной паузы, промышленность нуждается в длинных деньгах по минимальной ставке. Для этого Минпромторг с Минфином прорабатывают унифицированный для всех отраслей механизм долгосрочного заемного финансирования крупных значимых проектов под госгарантии. Но ведь и об этом много лет говорят представители промышленности, например президент ООО «Новое содружество» Константин Бабкин и основатель и один из акционеров Объединенной компании «Русал» и многих других компаний Олег Дерипаска, но потребовалась чрезвычайная ситуация, чтобы услышать голоса промышленников.


Отраслевые проблемы

Конечно, министр счел необходимым рассказать о состоянии отдельных отраслей промышленности.

Автопром. Самое сложное положение, как отметил министр, сложилось в автомобильной промышленности. Продажа и производство автомобилей в РФ в 2022 году, по оценке Дениса Мантурова, сократятся примерно на 50%. По его мнению, восстановление рынка и производства может быть стимулировано за счет электрокаров, аргументируется это относительной их простотой: «Не требуется ни двигатель внутреннего сгорания, ни трансмиссия, ни мосты. Это оптимизирует сроки запуска новых производств». Производство электрокаров параллельно будет развиваться на «АвтоТоре» в Калининграде, в Липецкой области компанией «Мотор Инвеста» и на бывшем АЗЛК в Москве.

Одновременно вместо уходящих мировых автопроизводителей в России предлагают локализовываться крупным игрокам из дружественных стран в партнерстве с российскими компаниями. «Учитывая проблемы с отдельными комплектующими, в начале следующего года будем пока производить упрощенные версии [моделей] до начала выпуска своих собственных недостающих узлов. Создание собственной отечественной компонентной базы поддержим через специальную программу Фонда развития промышленности», — сказал министр. При этом в России продолжат работать над модульными платформами с гибридной электро- и водородной тягой, но с похожими электронными системами. Хотя министр признал, что в условиях России, где есть регионы с весьма суровым климатом, отказаться полностью от машин с двигателем внутреннего сгорания не удастся, так что ими тоже придется заниматься.

Авиапром. Как отметил Мантуров, «по авиапарку уже принято решение о поэтапном переходе на отечественные региональные и ближне-, и среднемагистральные самолеты. В конце следующего года сертификат типа получат “Суперджет” с отечественным двигателем ПД-8 и Ил-114-300 с двигателем ТВ-7-117. На модификацию этого же двигателя в 2024 году будет сертифицирован самолет “Ладога”, тогда же стоит крайний срок по самолету “Байкал” с двигателем ВК-800 и самолет МС-21-310 с ПД-14. Всего наша авиационная программа до 2030 года предусматривает выпуск более 1000 самолетов. Под такие объемы нам придется расширять мощности, что потребует дополнительных средств». Программа действительно впечатляющая, однако в изложении министра не хватало анализа состояния производственных мощностей отечественного авиапрома, который последние годы, прямо скажем, не демонстрировал таких производственных возможностей, которые требуются для выполнения столь серьезной программы.

magnifier.png «Учитывая проблемы с отдельными комплектующими, в начале следующего года будем пока производить упрощенные версии до начала выпуска своих собственных недостающих узлов. Создание собственной отечественной компонентной базы поддержим через специальную программу Фонда развития промышленности»

Хотелось бы обратить внимание еще на одно обстоятельство. Выступая в прениях по докладу министра, депутат от фракции «Единая Россия» Владимир Иванов вспомнил, как Мантуров моментально решил проблему с поиском композитных материалов для изготовления крыла нового российского пассажирского самолета МС-21, когда «Россию подставили западные партнеры». «Уже в ближайшее время лайнер будет полноценным участником российского авиапарка», — заверил Иванов. К сожалению, депутат был, видимо, не в курсе, что усилия министерства по финансированию этих разработок не дали результатов, а проблему решила, причем за собственные средства, компания — национальный чемпион «Унихимтек»), о которой мы тоже неоднократно писали.

Электроника и микроэлектроника. Говоря об этих отраслях промышленности, министр заметил, что «учитывая системообразующий характер, правительством выделены достаточно большие ресурсы на развитие микроэлектронных производств. Кроме того, мы хотим полностью возродить у себя подотрасль электронного машиностроения. Без которого сегодня не сможет работать даже самый продвинутый глобальный производитель. В качестве задачи для себя ставим прежде всего перевод на отечественные программно-аппаратные решения критической инфраструктуры, включая системы связи пятого поколения и другие направления цифровизации нашей экономики».

Удивительным образом Денис Мантуров повторил то, о чем многократно писал наш журнал, в том числе совсем недавно. И это очень верно. Но стоит отметить, что о возрождении электронного машиностроения на таком уровне говорится впервые, возможно, на него наконец обратят внимание, хотя надо понимать, что это одна из наиболее финансово емких и технически сложных отраслей. А ведь Советский Союз был единственной страной, которая выпускала всю номенклатуру изделий электронного машиностроения, а ныне некоторые остатки этой отрасли сохранились только в Белоруссии. Справедливости ради заметим: о том, что без развития электронного машиностроения невозможно развивать ни микроэлектронику, ни электронику, наш журнал и автор этих строк писали неоднократно. Более того, мы предлагали свой вариант стратегии развития всех этих отраслей, которую коротко можно изложить в одном пункте: в первую очередь для этого необходимо развитие фундаментальной и прикладной науки в области микроэлектроники — новых принципов, новых материалов, новых технологий, нового оборудования, достаточного для того, чтобы не проспать очередной виток электронной НТР. Необходимо возрождение центра такой науки, каким был в советское время зеленоградский Научный центр, включавший в себя научные институты по всем указанным направлениям, соответствующие опытные и серийные производства, причем не только в Зеленограде, а по всей стране.

Кстати, депутат Дмитриева в том же выступлении, о котором мы упоминали, напомнила о существовании в СССР целой системы отраслевых НИИ и научно-производственных объединений, которые обеспечивали связность технологических цепочек и налаживание диверсифицированного производства. Но реакции на это замечание от министра не последовало, хотя состояние отраслевой науки сейчас действительно довольно плачевное. Однако многие частные компании, в том числе даже среднего уровня (мы знаем это на примере компаний — национальных чемпионов), вкладывают серьезные средства в научные исследования. Думаем, что вице-премьеру стоит обратить внимание на развитие прикладной, отраслевой науки во всех ее проявлениях — в небольших компаниях, корпорациях и в государственных НИИ.

Станкостроение. О нем министр сказал вскользь, хотя и признал, что «наряду с электроникой в число базовых отраслей, которым уделим пристальное внимание, относится станкостроение». Программа деятельности правительства изложена им весьма лапидарно: «В этом секторе закладываем средства на снижение зависимости по ряду ключевых комплектующих и освоение не выпускавшихся у нас видов оборудования. Чтобы не тратить лишние средства, будем унифицировать виды станков и консолидировать спрос по разным ведомственным направлениям». Озабоченность вызывает только то, что все предшествующие программы и стратегии развития станкостроения, принимавшиеся начиная с 1990-х годов, реализованы не были (последняя была принята в 2020 году), о чем нам рассказал в своем недавнем интервью президент Российской ассоциации производителей станкоинструментальной продукции «Станкоинструмент» Георгий Самодуров.

Мантуров о российской промышленной парадигме

7 ноября 2016 года Денис Мантуров прочел в Санкт-Петербургском политехническом университете Петра Великого лекцию «История развития российской промышленности».


МАНТУРОВ ЛЕКЦИЯ.jpg
Денис Валентинович Мантуров 7 ноября 2016 года читает студентам и преподавателям СПбПУ лекцию "История развития российской промышленности"
Медиацентр СПбПУ

По его оценке, «характерной чертой индустриализации позапрошлого столетия стала монополизация, в ходе которой были образованы крупнейшие компании, подчинившие себе целые отрасли промышленности, такие как транспортное машиностроение, строительство железных дорог, нефте- и золотодобыча. На таких предприятиях с числом рабочих более 500 работало более половины всех промышленных рабочих». Он обратил внимание и на другую характерную особенность дореволюционного промышленного взлета — на «сращивание частно-капиталистических компаний с государственными органами — [например], металлургический комитет, джутовый синдикат в льняной и джутовой промышленности», а также «объединение предприятий на основе производственной кооперации в выполнении в первую очередь военных заказов».

Говоря о периоде нэпа, Денис Мантуров назвал практиковавшиеся тогда концессии «важнейшим инструментом заимствования столь необходимых опыта знаний» и «средством преодоления промышленного упадка», ведь «события Февральской революции 1917 года затронули промышленность, и несмотря на то, что крупные производства практически не пострадали, 568 предприятий вынуждены были закрыться, сотни тысяч людей потеряли свою работу».

Смысл передачи российских активов иностранным компаниям в концессию, по оценке лектора, заключался в том, чтобы «восстановить работу законсервированных дореволюционных предприятий, часть которых принадлежала непосредственно иностранным владельцам». В результате «на протяжении 1920-х годов от западных предпринимателей поступило свыше 2000 предложений по сотрудничеству. Наибольшее количество соглашений было подписано с Германией, Англией и США, среди восточных стран выделяется Япония. К сентябрю 1927 года совокупно насчитывалось, по разным оценкам, от 150 до 170 концессий, заключенных почти во всех отраслях народного хозяйства. Большинство их было в обрабатывающей промышленности и на добыче и производстве сырья. В середине 1920-х годов было приглашено только из Германии более 2000 немецких инженеров и технических специалистов. К концу 1920-х годов удалось восстановить промышленность до предреволюционного уровня».

Характеризуя первые пятилетки, Мантуров сделал акцент на приоритетные отрасли промышленности и отметил замену концессий «соглашениями о технической поддержке, нацеленными, в отличие от концессии, на импорт проектов заводов и оборудования и также на пользование патентами». На этом этапе преобладали совместные проекты с американскими компаниями, которые были представлены во всех отраслях. Договоры о технической помощи заключались с мировыми лидерами — «Дженерал электрик», «Форд», ярчайшим примером масштабного сотрудничества является соглашение с архитектурно-строительной фирмой Альберта Кана, спроектировавшей в СССР свыше 500 объектов, среди которых Сталинградский и Челябинский тракторные заводы. Общий объем капитальных вложений за пятилетку составил примерно 7,8 млрд рублей (это примерно 400 млрд рублей сегодняшними деньгами), примерно четверть всех расходов годового бюджета СССР того времени. темпы индустриализации, прерванные началом Великой Отечественной войны, были сверхвысокими. В период с 1928 по 1942 год было построено более 9000 предприятий. К 1940 году промышленность СССР выросла в 8,5 раза по сравнению с 1913 годом, что вывело страну на первое место в Европе и на второе место в мире по объему производства.

Исключительно негативной оценки Мантурова заслужило лишь последнее десятилетие XX века: «В период 1990-х годов прошлого столетия целенаправленное регулирование промышленного сектора экономики как явление подвергалось отрицанию как теоретическому, так и практическому. Понятие “промышленность” отсутствовало».

Показав в лекции «ряд системных особенностей развития промышленности в нашей стране, имевших место сто лет назад, пятьдесят лет назад и сегодня — речь идет об активном привлечении иностранного капитала и ставке на инфраструктурные проекты в масштабных инвестиционных программах с государственным участием», Денис Мантуров отметил, что «эти и другие меры обеспечили возникновения с нуля целых отраслей и форсированное развитие экономики до уровня мировых лидеров XX века».

Обобщая сказанное, он сделал вывод, что «на протяжении всей истории промышленность в нашей стране развивалась благодаря умелой комбинации заимствования зарубежных технологий и развития собственных знаний и решений».

 

Наталия Михальченко

 

 

Темы: Среда

Еще по теме:
25.03.2024
Новая стратегия научно-технологического развития берет курс на реализацию российской повестки с опорой на национальную т...
22.03.2024
Россию попросили из крупнейшей международной научной коллаборации — швейцарского ЦЕРНа
14.03.2024
США не хотят мириться с монополией Китая на рынке редкоземельных металлов, имеющих важное оборонное значение, и намерены...
07.03.2024
В конце прошлой недели американский Newsweek опубликовал технологическую страшилку, призванную разоблачить коварные замы...
Наверх