«Мы рассчитываем на собственные средства»

Сразу несколько частных компаний за последние полтора года начали реализацию масштабных проектов по созданию малых космических аппаратов. При этом большая часть из них сфокусировалась на разработке и производстве спутников ДЗЗ, которые предполагалось создать и запустить в космос в рамках дорожной карты «Перспективные космические системы и сервисы». Предполагалось, что создание спутников оплатят через форвардные контракты на закупку космических снимков федеральные органы исполнительной власти. Эксперты даже называли примерную сумму контрактов — около 50 млрд рублей за высокодетальную съемку 17 млн квадратных километров территории нашей страны с разрешением 0,5 метра. Но из-за сложностей с финансированием пришлось сдвинуть сроки как минимум на год. В этой ситуации ГК «Геоскан» приняла решение самостоятельно развивать космическое направление, ориентируясь на других заказчиков.

О том, на какой рынок сбыта рассчитывает ГК «Геоскан», с какими сложностями сталкиваются российские производители спутников и какие импортные детали нашим производителям необходимо заместить в первую очередь, в интервью «Стимулу» рассказал председатель совета директоров группы Алексей Семенов.

— Чем продиктовано ваше решение развивать космическое направление?

— Космос всегда был нашей мечтой, но, казалось, несбыточной. Сбываться она начала совершенно неожиданно, когда позвонил Иван Михайлович Бортник (советник генерального директора Фонда содействия инновациям и член его наблюдательного совета. — «Стимул») и спросил, хотим ли мы заниматься космосом. Я ответил утвердительно и положил трубку. А через пару месяцев он позвонил еще раз и сказал, что нам надо разработать платформу кубсата. Срок — один год. И мы взялись за дело.

— Какие услуги вы намерены предоставлять при помощи космических аппаратов?

— Те спутники, с которых мы начали, предоставляют только услуги «провоза багажа», если так можно выразиться. То есть в нашу платформу интегрируется полезная нагрузка заказчика, а мы обязаны обеспечить ее работу и передавать получаемые данные. Например, наш первый клиентский спутник вывел на орбиту шесть спутников еще меньшего размера. Причем это произошло впервые в России.

Космический аппарат 3u

«Геоскан»

— Кто стал вашими первыми заказчиками?

— Получатели грантов Фонда содействия инновациям по проекту Space-Pi. Это поддержанный президентом проект вывода в космос 100 спутников, в которых полезные нагрузки разрабатывают российские школы и университеты, а платформы и контейнеры для запуска спутников создают российские частные компании. Но, конечно, разрабатывая платформу для этой программы, мы уже планировали создавать коммерческие аппараты — спутники дистанционного зондирования Земли.

— А почему вы решили заниматься именно ДЗЗ?

— Потому что именно благодаря таким аппаратам мы сможем полностью замкнуть всю технологию получения геопространственных данных. Сейчас мы лидируем в мире по данным ДЗЗ, получаемых с беспилотных летательных аппаратов, по самим беспилотникам, по программному обеспечению для обработки данных, по объему предоставляемых в этой сфере услуг. Но беспилотниками нельзя снять, например, всю территорию России — это можно сделать только с помощью спутников. Имея и беспилотники, и спутники, мы сможем предоставлять любые услуги по получению геопространственных данных, чего в мире сейчас никто не делает.

— Известно, что реализация дорожной карты «Перспективные космические системы и сервисы», в соответствии с которой частным космическим компаниям предполагалось выделить средства на серийное производство спутников ДЗЗ через форвардные контракты на приобретение космических снимков федеральными органами исполнительной власти, идет со скрипом. Как в этой ситуации вы рассчитываете привлечь инвестиции в производство спутников?

— Мы рассчитываем на собственные средства. Практически все блоки спутников мы делаем сами. Это системы управления, питания, связи, ориентации, стабилизации, широкополосной передачи данных. Покупаем только камеры ДЗЗ, потому что есть в России компания, которая делает их профессионально. А раз мы почти все делаем сами, то и себестоимость спутника у нас невелика и нам не нужны внешние инвестиции.

— На какой объем производства спутников вы намерены выйти?

— Много спутников ДЗЗ для работы на территории России не нужно. Конечно, есть пример американской компании Planet, которая вывела в космос больше сотни кубсатов и снимает всю поверхность суши ежедневно. Но и территория России, при всем ее масштабе, в несколько раз меньше площади мировой суши, и снимать ее каждый день пока не нужно. По нашей оценке, шести кубсатов с разрешением два метра на пиксель будет достаточно. Мы также планируем сделать несколько спутников более высокого разрешения: два с разрешением один метр на пиксель и один спутник разрешением 50 сантиметров на пиксель — для съемки городов и крупных строек. Наращивать группировку будем только в том случае, если эти спутники не будут справляться с заказами.

Линия поверхностного монтажа

«Геоскан»

— Каких инвестиций потребовало создание производственных мощностей по их выпуску?

— Мы построили два участка по производству спутников. Первый — по сборке обычных спутников, второй — по сборке спутников ДЗЗ, с «чистыми комнатами». Оба участка находятся на одном этаже, один занимает 30 квадратных метров, второй — 35. Инвестиции, сами понимаете, невелики. Конечно, при расширении производства потребуются новые площади и новые инвестиции, но они не превысят нескольких сотен миллионов рублей.

— Как вы решили проблемы с комплектующими, в частности с микроэлектроникой класса space, которую западные страны в Россию не поставляют?

— А и не надо. В низкоорбитальных спутниках применять комплектацию квалификации space grade совсем не обязательно. На низких орбитах радиация гораздо слабее, чем, например, на геостационарной орбите. Если правильно спроектировать электронику и правильно ее защитить, можно использовать стандартные микросхемы класса industrial.

— Насколько дорого обойдется их запуск, учитывая, что у нас пока нет сверхлегких коммерческих космических ракет-носителей?

— И сверхлегкие ракеты тоже не обязательны. Кубсаты можно выводить «попутным грузом», когда на подходящую орбиту выводится тяжелый спутник. Это возможно почти при каждом запуске, так как основной спутник крайне редко весит ровно столько, сколько может вывести ракета, и почти все они выводятся на приемлемые орбиты.

А вообще, сверхлегкие ракеты у нас уже есть, просто используются для других целей. Достаточно переоборудовать их для гражданских запусков.

— Летом нынешнего года власти КНР ограничили экспортные поставки гражданских БПЛА весом более семи килограммов, способных находиться в воздухе более получаса, транспортировать объекты и сбрасывать их на землю. Более того, введены ограничения и на экспорт целого ряда комплектующих для производства БПЛА таких как двигатели, лазерные датчики, оборудование связи и так далее. Как это повлияет на отечественную индустрию производства БПЛА, в частности на «Геоскан»?

— Мы благодарны властям КНР за все, что они делают, в том числе за эти ограничения. Более того, можно сказать, что мы мечтали о них, так как бороться с китайскими конкурентами нам пока сложно. Думаю, что и другим отечественным производителям эти ограничения пойдут на пользу. Они стимулируют не использовать готовые блоки, которые можно идентифицировать как блоки беспилотников, а разрабатывать их из комплектации общего назначения. Именно так мы и делаем.

— А если запрет ужесточат, что тогда?

— Теоретически возможен запрет на экспорт и комплектующих общего назначения, но, если он будет введен, тогда всем нам будет уже не до беспилотников.

Производство спутников

«Геоскан»

— ГК «Геоскан» производит с десяток различных моделей гражданских БПЛА. Если считать в денежном выражении, то какой процент в них составляют комплектующие иностранного производства, а какой — российского?

— Мы делаем только легкие беспилотники, а это фактически продукция радиоэлектронной промышленности. В ней электронная компонентная база составляет порядка 40 процентов по стоимости, и ничего с этим поделать нельзя. Просто потому, что у нас соответствующая микроэлектроника не выпускается.

— Некоторые эксперты часто приводят в пример микрочипы, которые производят в Белоруссии по технологии около 360 нанометров. Их нельзя использовать в БПЛА?

— Нам нужны чипы, изготовленные по технологии 8 нанометров. Иначе легкая машина просто не полетит, не сможет обрабатывать видео и так далее — не хватит энергии, невозможно будет отвести тепло.

— А что из отечественной микроэлектроники теоретически можно применять в БПЛА?

— Например, резисторы. Но их доля в общей себестоимости беспилотника ничтожна. И конечно, для того чтобы российские электронные компоненты нас устраивали, они должны производиться в огромном количестве, дешево стоить и быть надежными.

— Что надо замещать в первую очередь помимо ЭКБ?

— Как вариант, двигатели. Есть несколько крупных организаций, которые сейчас планируют приобрести линейку оборудования и начать крупносерийное производство двигателей. Но это не наш бизнес. Тем не менее мы с огромным удовольствием будем использовать эту продукцию, даже если она будет стоить чуть дороже импортной.

— По оценке «Ростелекома» российский рынок БПЛА для коммерческого сектора вырос в 2023 году примерно на 60 процентов и составил более 8 миллиардов рублей. А в 2024-м его емкость превысит 13 миллиардов рублей. Но здесь идет речь только о самих аппаратах. А как развивается наш рынок услуг, оказываемых с использованием БПЛА?

— Рынок услуг коммерческих беспилотников, конечно же, в разы больше, чем стоимость самих аппаратов, иначе бы их не покупали. И этот рынок растет: данных аэрофотосъемки и беспилотной геологоразведки требуется все больше. Но основные тренды разнонаправленны. Рынок услуг растет вместе с ростом количества и производительности аппаратов, повышением квалификации операторов и общим ростом доверия к качеству получаемых данных. Вместе с тем есть и негативные тенденции из-за ограничений на использование дронов.

Производство БАС1

«Геоскан»

— Как на вашем бизнесе отразились многочисленные ограничения на использование БПЛА во многих регионах России, введенные в конце 2022-го — начале 2023 года?

— В России практически прекратились шоу дронов, но вырос спрос на беспилотную геологоразведку. А по аэрофотосъемке мы в этом году выполняем несколько проектов в ряде регионов, один из которых будет крупнейшим в мире. Его итогом станут более 20 тысяч квадратных километров ортофотопланов разрешением 5 сантиметров и 25 тысяч квадратных километров — с разрешением 15 сантиметров. Это сотни тысяч километров налета, миллионы фотографий, сотни терабайт данных.

— Как будет меняться портфель ваших продуктов и услуг?

— Как я уже говорил, к нашим традиционным услугам, аэрофотосъемке, будем добавлять космическую съемку. Будем развивать технологии геологоразведки. Надеемся, недалек тот день, когда мы по всей стране будем делать шоу дронов.

Кроме того, мы планируем выйти на рынок услуг спутниковой связи. Большинство технологий современных спутников связи совпадают с технологиями низкоорбитальных спутников ДЗЗ, и нам уже есть что сказать в этой области.

— Еще несколько лет назад вы считали одним из ключевых направлений развития компании работу на внешнем рынке. Как дело обстоит сейчас?

— Мы достаточно уверенно работаем за рубежом. Мы с самого начала запретили себе заниматься тем, что не может быть конкурентным на мировом рынке. Конечно, не все наши продукты и услуги — лучшие в мире. Но лиха беда начало: у нас уже достаточно много технологий, которые или лучшие в мире, или одни из лучших. Это и беспилотная аэрофотосъемка, и геологоразведка, и шоу дронов. К сожалению, данные аэрофотосъемки для большинства стран чувствительны, и они не приветствуют работу зарубежных компаний. Но мы надеемся найти компромиссные решения. Пока основной тормоз в выходе на внешний рынок в том, что при сопоставимых трудозатратах внутри страны можно получать больший эффект, чем за границей. Но мы достаточно хорошо обкатали технологии в России и точно будем наращивать экспорт. Тем более что за рубежом всё больше хотят покупать продукцию российских компаний.