Памяти выдающегося вирусолога

Александр Анатольевич Смородинцев родился 27 декабря 1929 года в семье медиков. Его мама Татьяна Владимировна Смородинцева (Ненашева) работала врачом-психиатром, а отец Анатолий Александрович Смородинцев был одним из ярких ученых своего времени, его считают основоположником отечественной вирусологии за разработку вакцин против клещевого энцефалита, полиомиелита и других опасных вирусных инфекций.

Александр окончил четвертый класс, когда началась война. Она застала семью Смородинцевых в Ленинграде. Отца отозвали в Москву, а мать с сыном пережили в городе самую страшную блокадную зиму. Вместе со сверстниками будущий ученый дежурил на крышах, сбрасывая полутораметровыми щипцами зажигательные бомбы с крыш и однажды, как он рассказал автору этих строк, посмотрел в глаза пилоту немецкого самолета, так низко тот летел.

На склоне лет он часто бывал на встречах ветеранов в НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера и рассказывал коллегам о тех блокадных днях. «Он очень интересно рассказывал о блокаде. Без пафоса. Очень просто. И мы заслушивались», — признается коллега Александра Смородинцева Ирина Лаврентьева. Она пришла в лабораторию детских вирусных инфекций, которую возглавлял Смородинцев, молоденькой сотрудницей. А сейчас сама много лет руководит этим направлением. Лаборатория много раз разделялась и вновь сливалась в 1990-е годы и сейчас называется лабораторией экспериментальной вирусологии.

Ирина Лаврентьева. рассказала «Стимулу», что даже в возрасте 80‒90 лет Смородинцев сохранял ясность ума, всегда был обходительным, подтянутым и элегантным. Он почти всегда носил светлый костюм, гармонировавший с седыми волосами. Никто никогда не слышал от него сетований на недомогание, зато озорной огонек в глазах светился неизменно. Сотрудники НИИ Пастера много лет добивались вручения Смородинцеву медали «За оборону Ленинграда», но эти старания не увенчались успехом. При эвакуации из блокадного города весной 1942 года документы о представлении на награду Смородинцевы не сберегли, а свидетелей — ребят, с которыми Смородинцев дежурил на крышах, — найти не удалось, просто уже никого из них не осталось в живых. Смородинцев не обижался на чиновников: «Дадут медаль — хорошо. Нет — и ладно».

И на собственного отца, по вине которого у Александра с юности не слышало одно ухо, он тоже не обижался. Просто предупреждал всегда собеседников, чтобы говорили громче. «Это было обычным делом — испытывать вакцины на себе и на близких. Отец работал над вакциной от паротита и ввел мне вакцину. Не очень удачно. Одно ухо у меня с тех пор не слышит», — пояснял он без тени недовольства.

После окончания школы вопрос о выборе профессии для Смородинцева-младшего не стоял: конечно же медицина! Он успешно окончил 1-й Ленинградский медицинский институт им. И. П. Павлова и сразу окунулся в гущу борьбы с вирусами, став помощником собственного отца. Он был свидетелем и участником непростой борьбы с полиомиелитом, когда, несмотря на холодную войну, только благодаря сотрудничеству и взаимопомощи советских и американских ученых удалось побороть эту грозную болезнь сначала в СССР, а затем и в США.

Помогая отцу, Александр Смородинцев также стал одним из основателей НИИ гриппа, о чем он рассказывал «Стимулу»: «Я всегда очень любил свое дело, мозги достаточно неплохо работали, и отец во многом со мной советовался, давал поручения. В 1930-е годы Смородинцев-старший создал первую в мире живую вакцину против гриппа. Поэтому когда заболел гриппом, и довольно тяжело, Алексей Николаевич Косыгин, его вызвали в Москву, чтобы наблюдать и лечить Косыгина, и он сумел внушить ему идею необходимости создания института. Косыгин курировал стройку, после каждого его приезда в Ленинград число рабочих увеличивалось, и дело шло быстрее».

Образование позволяло Александру Смородинцеву заниматься самыми горячими и передовыми областями медицины. В его дипломе записано «врач-лечебник» по специальностям «терапия», «хирургия», «акушерство» и «инфекционные болезни». После вуза он поступил в аспирантуру Центрального рентгенорадиологического института Министерства здравоохранения СССР, которую окончил в 1958 году, защитив кандидатскую диссертацию на тему «Развитие экспериментальных вирусных инфекций и иммунитет у животных на фоне лучевой болезни». В этот период он принимал участие в разработке живой вакцины против полиомиелита на базе отдела вирусологии Института экспериментальной медицины (ИЭМ) Академии медицинских наук СССР, где выполнял часть своей диссертационной работы.

В 1959 году Александр Смородинцев был избран по конкурсу на должность старшего научного сотрудника в лабораторию гриппа НИИЭМ им. Пастера, где разработал методику получения новых культур тканей из почек эмбрионов человека для выделения вирусов парагриппа.

Через три года, уже в Институте экспериментальной медицины Академии медицинских наук СССР, старший научный сотрудник отдела вирусологии Александр Смородинцев вместе коллегами выделил вирус гепатита B и разработал методы культивирования этого вируса. В это же время он стал первым ученым в СССР, организовавшим цикл работ по исследованию недавно открытого интерферона.

После открытия НИИ гриппа в 1967 году Александр Смородинцев возглавил в новом институте лабораторию интерферона. В связи с этими исследованиями в 1967‒1968 годах получил стипендию от Welcome Research Foundation и был командирован в Солсбери (Англия) для работы в Центре по изучению простудных заболеваний (Common Cold Research Unit). На волонтерах с экспериментальными гриппозными, риновирусными и парагриппозными инфекциями он проводил оценку формирования интерферона. В 1970 году защитил докторскую диссертацию, посвященную индукции интерферона у людей и различным группам индукторов интерферона в ходе эпидемий гриппа в нашей стране.

Затем научная стезя снова привела Смородинцева в НИИ Пастера. Он возглавил лабораторию детских вирусных инфекций, где его основной задачей была разработка вакцин против кори, паротита и краснухи, усовершенствование вакцин, введение их в рутинную медицинскую практику. Смородинцев обосновал целесообразность коревой ревакцинации, в 1986 году добился, чтобы она стала обязательной для всех советских детей перед поступлением в школу. В итоге заболеваемость корью в РСФСР снизилась в десять раз. После того как лаборатория Смородинцева провела работы по восстановлению и испытаниям нового коревого вакцинного штамма Л-16, заменившего с 1993 года старую ослабевшую вакцину, корь была практически полностью ликвидирована в России.

В это время науку уже изрядно штормило. Закрывались лаборатории, кафедры в вузах, целые институты, в других не платили месяцами зарплату, не выделялись средства на исследования. Лабораторию Смородинцева ликвидировали, создав на ее базе три новые, а сам ученый был вынужден уйти из института.

Но он нашел себе новое применение, став популяризатором науки. «У меня такой подход: если речь идет о книге, рукопись должна отлежаться. Когда спустя некоторое время я начинаю ее перечитывать, сразу вижу неудачные места и прорабатываю до тех пор, пока не останется ни одного лишнего слова, нераскрытого понятия или слишком сложного предложения, — рассказывал он в беседе со «Стимулом» На ученых лежит большая ответственность: ученый обязан говорить на доступном русском языке. Если не можешь этого, за популяризацию науки нечего и браться!»